Сепаратисты
Шрифт:
— Заметьте, — сказал вслух, — вместо наглой кражи на манер ТТК я предлагаю дележку и возможность плодотворно трудиться.
— Да, но…
— Без 'но', - сказал Лайс строго. — Давайте честно, мне ведь проще было бы дождаться, пока вас поволокут в тюрьму за долги, предварительно выкинув из дома вместе с женой. Вы бы сидя в камере все подписали, нет?
— Наверное, да.
— Тогда забудьте о несправедливости. Я — лучший вариант. Над душой стоять не собираюсь и предлагаю процент дохода. И самое важное вы не только отдаете — в завод вкладываются серьезные деньги. Нас интересует развитие производства и исследования.
— Сколько?
— Читайте!
Един
Он не сотворяемый кумир и не идол, которого чтут воздвигая.
Истинный Господь и безграничная любовь Его выражение!
Если запачкается тело людское, Водою смывается грязь. И одежду легко выстирать. Беречься важно от запачканья скверной и пороком.
'Праведник' и 'грешник' не пустые слова. Совершенные поступки записываются в книге Небесной и скрыть их нельзя. Человек вкушает плоды посеянного им же самим.
Некоторые, будучи поглощенными пороком, ломаются. Помните — ваши поступки взвесит Судия и вынесет справедливый приговор.
Чрез ритуальное омовение духовной чистоты не достигнуть, даже совершив тысячу омовений. Нет праведности в повторении обряднсти без осознания.
Как стать праведником? 'Изначальной книге' следуя, двигаться должно. Тот, кто уверовал, обретает истинную честь и славу. Они отмоются любовью к Имени.
В словах человек воспринимает письмо, и речь, и наставления. Он сам кузнец, облекающий поступки плотью. Наковальня для него — мысль его, знание — молот, дела — меха, раздуваемые и любовь — огонь.
В ней отливается Знание, Вера и Праведность.
Глава 9. Епископ. 2696 г.
Макс резко шагнул вперед, засовывая руку в карман. При этом от поспешности случайно заехал Стену по ребрам и совсем не слегка.
Шаманов, морщась от боли, ухватил его за плечо:
— Совсем сдурел? Простите, — сказал, отодвигая слишком энергичного соратника, — посвященный, мой товарищ не хотел оскорбить.
Он полез в карман за кошельком, одновременно отрицательно мотая головой остальным провожающим. Парни явно насторожились и придвинулись ближе. Не надо мне помощи, просигналил, отмахиваясь.
— Я понимаю, — тихим голосом признал благочинный. — Слишком резко двинулся навстречу.
Ну да, такого испугаешься, под косым взглядом на него Геллера, признал в душе Стен. Они оба ребята не слабые, а связываться бы не хотелось. На подаяние посвященный живет, ага. Морда как у быка, руки тяжелоатлета. Дорожный посох по размеру не уступает оглобле. Не удивительно, что Макс дернулся. Ха! Он же меня кинулся прикрывать! Решил покушение?
— Моя в сем недоразумении вина и просьба не сердиться, а почтить короткой беседой. И денег не надо, — уже без наличия елея в тоне твердо сказал странный тип в монашеской одежде.
Всякое случается, бывает и без всякого права напяливают рясу. Удобно. Никто на тебя внимания не обращает, а сердобольные накормят. Правда, не такую орясину. Этого скорее пахать отправят. Хочешь кушать — потрудись.
— Владыко просит тебя предстать пред ликом светлым.
— В смысле меня? — озадачился Стен. Владыко — это епископ, а в ближайшей округе не одного не имелось.
Подтверждающий кивок. С огромным достоинством. Трудно себе представить, как он вообще просит на пропитание. Смирением и не пахнет.
— И куда следовать? — невольно впадая в подражание учтивым речам, поинтересовался Шаманов.
— На Гору, — без тени сомнений в непонимании сообщил посвященный.
Не
— Пешком? — посмотрев на грязные ступни благочинного в сандалиях по осени, со вздохом спросил.
— На поезде, — слегка удивился тот. — Зачем же ноги зря бить.
— Ты что, — зашипел Макс на ухо Шаманова, оттаскивая его в сторону, — отправишься с этим? Мало ли кто чего брякнул. Могли бы хоть записку с печатью прислать, если правда. Да ты посмотри на него! Разбойник натуральный и как двигается! Профессиональный боец.
— Орден Крови, — со всей серьезностью сказал Стен.
— Зря смеешься, — запнувшись, заверил Геллер, — это официально его столетия назад отменили. У нас совсем другое рассказывают.
Лицо у него было страшно серьезное. Что там ему в подробностях излагали, Стен еще в детстве от матери наслушался. Про героев, принимавших послушание на Горе и получающих благословление Божье. Потом они способны были в одиночку перебить сотню недругов и вели простых людей в бой за веру. Совсем уж враньем не было. Орден реально существовал и довольно долго успешно сопротивлялся королевским войскам. Вот только в хороняшихся неизвестно где уже два столетия боевых монахов поверить способен исключительно маленький ребенок.
— Откуда вам, — 'вы' прозвучало подчеркнуто и имелся в виду не один Макс, — раскольникам, что-то знать об этом? — спросил посвященный, демонстрируя замечательный слух.
— Мы на унию не пошли, — со злобой вскричал Геллер, — и от войны не отказались! Мы грухи, а не…
— Молчать! — резко приказал Шаманов. — Чтоб я больше не слова, — он покрутил рукой, не находя подходящих выражений, кроме откровенной ругани. — В общем понятно.
Вопрос религии, строго говоря, ничем не отличался по сложности и запутанности от остальных проблем. Рано или поздно он непременно бы всплыл и данный вариант устраивал как нельзя лучше. Не напрашивался, в гости с низкими поклонами, пригласили. А значит, он получает преимущество, пусть не слишком явное. Союз с Ортодоксальным Храмом? Ну не на любых условиях, однако ничего лучше не придумать при всем желании. Если архиепископ поддержит Лигу, они выйдут совсем в другую весовую категорию.
— Чтоб я больше не слышал этих глупостей! — прошипел он в лицо Максу. — Мне в задницу ортодокс, методист или обновленец. Если тебе нет — вали из Лиги. Здесь каждый второй ортодокс. Будешь выбирать с кем вместе идти против врага?
— Ну я ж со зла, — пробурчал Макс. — Ничего такого не думаю.
— Пшел от меня и хорошо подумай! Нас на этом и ломать наверняка будут губернаторские подсылы. По линии религии. Самая простая возможность стравить.
Он повернулся и не особо удивился услышав:
— Сопровождающие нам без надобности. Кто ж обидит паломника?
— Конечно. Билет то хоть сколько стоит?
— Уладим, — воодушевил его проводник и двинулся к станции. Интересно, а чего там сразу не подождал? Не успели доложить про мое отбытие? А, это ж посыльный. Он ничего не решает и с докладами к нему не бегают. А я вот устранюсь от покупки билета и вопросов задавать не буду. Захочет — сам скажет. Не захочет — плевать.
— Сами отправляйтесь, — сказал громко для остальных. — И как договаривались — маршем пройтись по улицам. Садовский, Хромов, Уна (правильно сделал, что позвал, не одним мужикам в будущей партии место, а мне лучше иметь буфер между собой и этими перезрелыми энтузиастками за женскую свободу). Я на вас надеюсь. Всем показать — мы победили!