Серафим и его братва
Шрифт:
ВЕДУЩИЙ: По каким понятиям?
СЕРАФИМ: По правильным. Мне не хотелось бы на этом останавливаться, поверьте на слово: понятия правильные. Ну и во-вторых, сегодня утром я принял твердое и окончательное решение отколоться от так называемой дубосаровской группировки. Поэтому обвинения в их адрес можете смело переадресовать непосредственно их лидеру Лысому, с которым я с этого дня кентоваться абсолютно не желаю.
ВЕДУЩИЙ (на измене, в замешательстве): То есть… что вы этим хотели сказать?
СЕРАФИМ: С группой единомышленников я создал независимую ячейку в криминальном бизнесе Отвязного. Но это отступление, к этому я еще вернусь. Давайте поэтапно, Шура. На чем мы остановились?
ВЕДУЩИЙ (всё ещё на измене): Тазик для стирки белья?
СЕРАФИМ: О, это может быть любая емкость, способная вместить пару копыт клиента: пластмассовый хозяйственный тазик или дырявое никелированное ведро. Необходимо лишь вооружиться песком и раствором цемента. Остальное — дело техники: сначала засыпаете в таз песок, затем плавно перемешиваете с ним цемент, поток постепенно добавляете в готовый раствор воду, продолжая все это перемешивать.
ВЕДУЩИЙ (несколько приходит в себя): Просто добавить воды?
СЕРАФИМ: Главное, Стукач, перемешать раствор, и только после этого лить воду. А то что может получиться? В цементе могут образоваться комки, которые в девяти случаях из десяти причинят неудобства и без того нервному и раздражительному клиенту. Никогда не забывайте, Шура: клиент всегда прав. Хотите, чтобы он быстрее кололся или, как у нас говорят, зачирикал? Сделайте все от вас зависящее, чтобы ему было кайфово. Создавать президентский комфорт никто не требует, проявите заботу хотя бы в мелочах, и результат — вы увидите — не заставит себя ждать. Сунув копыта клиента в застывающий цементный раствор, вы даете ему от получаса до трех часов на то, чтобы он открыл шлюзы и зачирикал. Для этого целесообразно посадить его вместе с тазиком на краю моста, над бурлящей рекой. Ноги в застывающем цементе, могучий речной поток, наконец, вид звездного неба над головой, с которым клиенты, как правило, не спешат-расставаться, производят положительные впечатления. Если клиент не дундук, он зачирикает скоро. Но некоторые из них, вместо того чтобы держать конкретный базар, гонят откровенную пургу. Именно так случилось с нигерийцем Паскуалем. Он полагал, что залетел в наши края из жаркой Африки всего на несколько дней, с целью понюхать русского снега, а получилось, что навсегда. Уже на четвертый день своего паломничества, поимев вместо ведра кокаина ведро цемента, он был сброшен в реку с Амбального моста. Если б Паскуаль был мудрее, он бы, конечно, зачирикал, и я б его, возможно, отпустил обратно, в его жаркую Африку. Но увы. За полтора часа общения мне не удалось выбить из его вонючей балды ни единого русского слова. Согласитесь, Шура, полтора часа — время вполне достаточное, чтобы открыть шлюзы.
ВЕДУЩИЙ: Полтора часа вполне достаточно.
СЕРАФИМ: Не в пример Паскуалю, благоприятное впечатление произвел судья Лапкин. На том же Амбальном мосту задроченный патриарх нашего судопроизводства зачирикал спустя каких-то пятнадцать минут после того, как я его усадил в дырявое корыто с раствором цемента, и
ВЕДУЩИЙ: Громкое было дело.
СЕРАФИМ: Нехилое. Однако Лапкин его зачем-то закрыл. Шмон тогда стоял по всему городу. Подсудного не посадили, а Лапкин в момент отоварился «пятисотым» «мерзавцем». Короче. Лысому это не покатило — он заслал меня, чтобы я во всем разобрался. Так копыта судьи и оказались в растворе цемента.
ВЕДУЩИЙ: Ну хоть разобрались?
СЕРАФИМ: Нет проблем.
ВЕДУЩИЙ: Если не ошибаюсь, судья Лапкин был застрелен полтора года назад в кровати фешенебельного борделя «Розовая птица» при весьма пикантных обстоятельствах.
СЕРАФИМ: Да, бедолаге оставался небольшой выбор: ждать под звездным небом, когда схватится цемент, и пустить пузыри в реке либо, получив неделю-другую отсрочки, по полной программе оттянуться в притонах и погонять на новом «мерседесе». Лапкин выбрал второе. А что делать? Ведь его пасли четыре бугра: Лысыйу Большой Патрон, Подсудный и Хувалов — с такой колодой не пошалишь. Лапкин зарылся по всем направлениям, шансов у него не было. Просто ему впадлу показалось три часа сидеть в дырявом корыте на краю моста, и он решил надышаться перед смертью. Если не ошибаюсь, через неделю его разменял Подсудный.
ВЕДУЩИЙ (вновь садится на измену): Подсудный разменял Лапкина или Законный, к нашей передаче не имеет отношения. Напоминаю, что с вами я, Александр Стукач, программа «В мире криминала». Ни я, ни программа не несем ответственности за то, о чем говорится в студии… Серафим, в целях вашей, да и собственной безопасности предлагаю профильтровать наш интересный разговор и не заострять внимания на персоналиях. Я всегда с почтением относился к вам и к вашей блестящей карьере: яркое прошлое, светлое будущее, — и тем не менее позвольте вам дать один небольшой совет: отвечайте за базар. На вас смотрит весь город.
СЕРАФИМ: Стукач, у вас что, волына десятого калибра под мышкой, чтобы вы давали мне советы?
ВЕДУЩИЙ: Нет, я не вооружен, но те, кто…
СЕРАФИМ (перебивает): А я вооружен, и у меня под мышкой ствол десятого калибра, поэтому давайте уж я сам решу, за что отвечать и что фильтровать. И потом, неужели вы всерьез вообразили, что я залез в эту затраханную студию, скорешился с вами, Стукач, лишь для того, чтобы помолоть языком о вздернутом на чулке Тундре или ныряльщике Паскуале? Если я, как вы хорошо заметили, самый высокооплачиваемый киллер Отвязного, то на хрен, спрашивается, мне якшаться со стукачами, портить доброе имя?
ВЕДУЩИЙ (замешкавшись): Что же вас сюда привело?
СЕРАФИМ: Я тебе скажу, что меня сюда привело. Меня загнали в бутылку, Шура, вот что. Подставили, взяли за галстук — называйте как хотите, но все это дело рук одного подонка, которого мне бы и хотелось сегодня застучать.
ВЕДУЩИЙ: Этого мне только не хватало.
СЕРАФИМ: Пользуясь моментом, спешу, всенародно объявить о том, что мой бывший босс по дубосаровской преступной группировке, самой жестокой и перспективной коммерческой структуре Отвязного края, известная мразь по прозвищу Лысый и популярный городской олигарх по имени Василий Бляха — одно и то же лицо.
ВЕДУЩИЙ (бледнея, тихо): Что теперь будет! Что начнется!
СЕРАФИМ: Ломки нашего дорогого телеведущего легко объяснимы, ведь Лысый держит не только дубосаровскую мафию, но и добрую половину Отвязного, включая первый городской телеканал, от которого Стукач имеет честь получать заработную плату.
ВЕДУЩИЙ: Вы полагаете, этот базар понравится Василию Исидоровичу?
СЕРАФИМ: Насколько я успел изучить этого мерзавца и всю его кодду, нет, нисколько.
ВЕДУЩИЙ: Тогда не лучше ли нам, пока не поздно…