Серафим и его братва
Шрифт:
Но вот в разборке воцарилось долгожданное затишье. Отведя душу, Чокнутый положил гранатомет и подошел к Трахнутому справиться о его самочувствии. Рейган тоже прекратил стрелять — по мобильнику связался с братками, известными под кличками Мясник и Шопен (тоже отколовшимися от Лысого дубосаровцами), чтобы те срочно рулили к телецентру и прикололись над стремным видом бывшего босса.
Ещё не веря, что бешеная пальба прекратилась, шесть дубосаровских отморозков зашутанно притаились в развалинах наполовину уцелевшего жилого дома. Кратким перемирием не приминули воспользоваться мирные граждане: несколько деловых людей, разнорабочих и даже домохозяек проворно перебежали
Получив сигнал от Рейгана, Мясник и Шопен поспешили к телецентру. Вскоре их белый БМВ причалил к месту разборки. Рейган приветствовал братков продолжительным запилом на автомате. В общем-то, и без Мясника исход баталии был ясен (лишившись Лысого, своего мозгового центра и вдохновителя, пацаны-дубосаровцы вовсе перестали понимать, что от них требуется и за какие такие понятия они должны навсегда остаться возле телевидения). И все же, размяв плечи, Мясник отправился ставить в разборке жирную точку.
Подобрав пару кирпичей (а их здесь валялось пруд пруди), убийца не спеша прошелся по останкам разрушенных строений, выковыривая из укрытий дубосаровских боевиков. Он размазывал их практически голыми руками, превращал в какое-то нечеловеческое месиво и складывал штабелями возле подъезда. Кого по неповоротливости упустил Мясник, кончил меткий Рейган: одного снял двумя точными выстрелами с водосточной трубы (спасаясь от впечатляющих лап Мясника, бедный дубосаровец попытался забраться по ней на остатки второго дома), другому закатал полрожка патронов в лобешник при попытке сдаться, а третьего достал одним мастерским выстрелом при попытке к бегству. Итого: три — три — троих расплющил Мясник, троих уложил Рейган.
О том, насколько играючи добились окончательного результата Мясник и Рейган, говорит хотя бы поведение Шопена: не потрудившись даже выйти из машины, он только распахнул все дверцы БМВ, на полную громкость включил кассетник, развалился в кресле и задрал ноги на баранку. В успехе Шопен не сомневался.
Таким образом, из тонны дубосаровской мафии, подъехавшей к телецентру гасить Серафима, уцелело не более ста килограммов. Принадлежали они неуязвимому авторитету Василию Бляхе.
Ничуть не менее экстремально развивалась главная часть операции по дестабилизации влияния авторитета Бляхи на криминальную общественность Отвязного. Расчет Серафима был таков: информационным взрывом выманить Лысого из логова, лобовым ударом накормить падлу у телецентра (что, собственно, и произошло), и, наконец, последний аккорд: воспользовавшись суматохой, грубо овладеть мисс края Машей Типовашеевой, с тем чтобы доставить девушку из дома Лысого на хату Серафима, — это и было главной частью всей затеи. Ведь обладание красавицей обеспечивало не только колоссальный рейтинг в мире криминала, но и давало определенный морально-психологический перевес ее новому любовнику над старым.
Похищение Маши Типовашеевой легло на плечи Шарика и Марика, — пожалуй, наименее организованных членов преступного синдиката Серафима. Достаточно сказать, что Шарик явился на дело в нетрезвом состоянии, а Марик был не прочь кого-нибудь пропихнуть в самом откровенном смысле этого слова.
Что начудили эти двое
Худо-бедно загасив четырех охранниов, патрулировавших владения Лысого, Шарик и Марик нашли вусмерть перепуганную мисс края в солярии и, демонстрируя несчастной два боевых ствола, потребовали немедленно одеться. Точнее, требовал бухой Шарик. Марик тем временем зачарованно таращился на обнаженное тело топ-модели, он вообще не отличался самообладанием в смысле эрекции и, едва предоставлялась возможность, пускал слюну и даже не стремился противостоять искушению.
Попросив Маню одеться, Шарик позвонил Рейгану. Рейган сказал, что Лысого загарпунить не вышло, поэтому с мисс края следует поспешить, ни в коем случае не расслабляться, не пить, не трахаться и смотреть в оба. Ну и так далее.
Воспользовавшись тем, что Шарик по уши занят телефоном, Марик проворчал под нос: «Шарик, я сейчас кончу: дурной елдан башке покоя не даёт…» Шарик его не расслышал, и Марик направился к офигевшей Маше Типовашеевой. Как-то умудрившись залесть в солярий, он крепко прижал к себе загорелое тело мисс края, однако та сохранила изумительное молчание. Видимо, находившийся во власти основного инстинкта бандит ее загипнотизировал.
К счастью, Шарик вовремя попрощался с Рейганом, глянул на то, что творилось в солярии, и мгновенно принял решение. В два прыжка перелетев к кварцевой ванне, он оторвал кореша от аппетитной девицы, выцарапал его из солярия, оттащил в дальний угол комнаты и, несмотря на отчаянное сопротивление, связал ему руки за спиной собственным ремнем.
— Никогда… — пропыхтел Шарик, взяв ситуацию под контроль. — Никогда, Маша, не позволяй ему прикасаться к себе.
Не желая оставаться связанным, Марик бился головой о пол и отчаянно дёргался.
— Что здесь вообще происходит? — с ужасом в глазах спросила Маша.
Не ответив, Шарик вынул дрожащей рукой сигарету, закурил и осмотрелся.
— В этом доме есть что-нибудь выпить? — наконец произнес он с наигранной непосредственностью.
— Принести? — предложила Маша.
— Я бы не отказался, — кивнул Шарик.
Полагая, что перед ней не просто бандит, а герой рыцарского романа, красиво вступившийся за честь и достоинство обнаженной женщины, Маша с радостью накинула на плечи полупрозрачный халат и сбегала за литровой бутылкой джина. Не подозревая, к каким последствиям может привести невинная просьба Шарика выпить, Маша вручила своему спасителю полный пузырь и чистый стакан.
— Спасибо, — сказала она, мило улыбнувшись. — Вы так добры! Если б не вы, этот маньяк, уж не знаю, что бы со мной сделал.
— Фигня, — скромно ответил Шарик, отшвырнув стакан. — Это я должен сказать спасибо, хозяюшка.
Он приложился к горлу бутылки, слегка сполоснул рот и… двумя-тремя глотками ополовинил ёмкость. Словно пил на жаре «кока-колу».
Маша невольно отшатнулась. Лицо Шарика быстро багровело. От благородства не осталось ни шиша.
Но тут очухался связанный Марик.
— Маша! — простонал он. — Ты что, ему дала?!
— Дала, — призналась девушка, не зная, куда ей теперь спрятаться и кого бояться.
— Что ты ему дала?!
— Джин.
— Этого нам только не хватало! — взвыл Марик. — Ты сумасшедшая! Ты представляешь, что тут сейчас будет?
Маша уже ничего не представляла и была готова расплакаться.
— Никогда, — прохрипел Марик. — Никогда не давай ему выпить!
Однако было слишком поздно.
— Из-за острова на стре-е-жень, да-а-а-а на-а-а просто-ор речно-ой волны-ы-ы-ы… — запел окосевший Шарик.