Серая Дружина-1: Сердце Крона
Шрифт:
Ты знаешь меня, ты помнишь мое касание, я помню твое. Помоги мне!
В этот момент я даже не могла поднять руку для пасса, почти все силы уходили на то, чтобы держать «Якорь», но я почувствовала: водоворот стал меньше. Что-то золотистое пронеслось и остановилось у моего лица, и тогда я подняла руку и схватила это.
И поток прибывающей воды остановился. Вот и славно, а то в легких уже колет, сил держаться на одном месте нет, пора бы и обратно, пока меня не перемололи этими желудочными камнями. Ну, что ж она там копается, почему не разевает пасть и не выплевывает меня и воду?
А
Самое смешное, тут она меня сделала по полной. Легкие отчаянно просили воздуха, в голове мутилось, стрелу Эроота я сжимала из последних сил, а что толку, если мне с ней не выбраться? Как, интересно, можно заставить распахнуть пасть тварь, у которой сама пасть размером со средний пятиэтажный домик? Что – стрелу ей эту в язык засадить, чтобы в кого-нибудь влюбилась? Ждать, пока Веслав сунет ей под нос ложечку «Ниагары» и умильным голосом попросит: «За папу-мутанта, за маму-монстра…»
Тут я не выдержала и, практически идя уже в ласковые объятия Тано, хихикнула. Мне вдруг как в тумане представился ответ Эдмуса на такой вопрос: «Сунь ей два пальца в горло, авось, и получится!»
На секунду легкие перестало колоть, в голове вдруг стало ясно, а в груди отозвался подозрительный холодок. Вот оно. Не зря я на втором году обучения начала увлекаться ледяными скульптурами…
Призыв холода не помеха, и силы хватит, вокруг вода, а вот чтобы правильно ее распределить – нужно попыхтеть, а пыхтеть почти нечем, а второй попытки не будет, ладно…
Я собрала холод в груди и заставила его выплеснуться наружу. Из окружавшей меня воды быстро свернулась гигантская ледяная рогулька. Повинуясь моему взгляду, с силой ударила в сетку, пропускавшую воду, еще раз, в щупальца-языки…
Вода вокруг меня заколебалась: Харибда затряслась от пасти до хвоста, если, конечно, таковой имелся. Потом раздался самый омерзительный звук, который я слышала в жизни. Как будто кто-то собирался блевать в рупор.
Очень-очень мощный рупор.
А потом меня выкинуло наружу с такой скоростью, что я не успела ни сориентироваться, ни понять, куда меня несет, а успела только подумать: «Ого, небо!» - а потом сразу: «Ого, какая-то твердая дрянь!»
Потом наступил такой мрак, будто легендарный Повелитель Тени вдруг решил пожать мне руку.
Наверное, это типично мое везение. Но я была вроде как без сознания, а голова болела все равно…
Глава 14. Лазарет на скалах и роковые встречи
Первым, что я увидела по пробуждении, было встревоженное лицо Йехара. Вторым – его же дрожащие руки.
– Что-то случилось? – логично обеспокоилась я.
Но рыцарь был не в состоянии отвечать из-за чудовищного вздоха облегчения. Ответила мне Виола, которая тут же и появилась рядом со странником:
– Случилось. Ты в себя не приходила четыре дня. Кое-кто уже думал – и не придешь.
– Я не думал, - тут же встрял голос спирита издалека. – Ну, правда,
Виола тяжко вздохнула и исчезла из моего поля зрения. Отправилась проводить воспитательную работу, наверное: через десять секунд окрестности огласил крик спирита: «За что?! Это только мое мнение». Йехар протянул руку и помог мне кое-как принять сидячее положение.
Окрестности были не очень знакомыми. Вокруг – скалистая местность, что-то вроде стационарного лагеря, я – на самодельной постели из травы… И где-то недалеко клокочет и шумит море.
– А…
– Недалеко от тех скал. От той твари, которая едва тебя не погубила. Однако, нужно признать, ты рассчиталась с ней мужественно.
В подтверждение его слов за шумом моря послышалось вялое «Ве-э…», и ясно было, что звук принадлежит очень большому существу.
– Ее что, так и полоскало все это время?
– Сейчас уже слабее. В первые два дня даже мне было ее немного жаль.
Мозги, которые явно перевернулись или перемешались четыре дня назад, начали медленно возвращаться на место. Я вспомнила, почему прыгнула в пасть к античной живоглотке, и открыла рот, но тут послышались приближающиеся шаги и голос Веслава:
– Шут наш не врет? Пациент скорее жив, чем мертв?
– Она очнулась, - ответил Йехар, поворачиваясь.
– Очнулась? – переспросил алхимик, появляясь в поле моего зрения. – Прелестно, - и тут же, без всяких предисловий: - Дура!
Мозги опять начали возвращаться в перекрученное состояние. Я смотрела на него, он на меня, и вместо обычной нервности на лице у него была такая злость, что понять ее было невозможно.
– Кто? – наконец спросила я.
– Овца в пальто, - ответил алхимик и запахнул на себе плащ. – Светлый, сунешься ее защищать – тебя тут же и похоронят. А ты, девушка-которая-обставила-по-тупости-одну-мою-знакомую-блондинку… Если жить надоело, могла б меня попросить, я б тебе уделил чего-нибудь… безболезненного… с большим удовольствием! И сидеть бы над тобой, как сестричке из госпиталя, никому бы не пришлось! И если уж у тебя вода вместо мозгов – а там вода и не очень калорийная – ты хоть предупреди и не проявляй это вот так! Великая русская пловчиха на глубинные дистанции! Ты хоть соображаешь, что чуть не наделала? Чем рискнула – соображаешь?! Ты…
– Веслав, - негромко, но сильно заговорил Йехар, вот редкость – назвал темного по имени. – Я отчасти понимаю, что с тобой творится… Но еще два слова – и Глэрион покинет ножны, и мы проверим, что быстрее: твое мастерство или мое.
Алхимик молча испепелил взглядом сперва его, потом меня. Повернулся и зашагал прочь. Рука Йехара медленно разжалась на рукояти меча: он не шутил насчет поединка.
А я скорее удивилась, чем обиделась.
– Ничего, Оля, - сказал потом странник просто. – Хотя это удивительно для алхимика – но ничего… Все эти четыре дня он от тебя не отходил. И волновался больше нас всех: я думаю, он просто лучше нас знал, чем это может кончиться. И теперь, конечно, не выдержал, ну, прибавь к этому то, что он…