Серая мышка для черного волка
Шрифт:
— Рыбу будем коптить и пиво варить, — по-хозяйски заявил Нил Ильич.
— Ты бы лучше ребёнком занялся, а то не аттестуют.
— Мама, — обиженно надула губки Марина, и Алия растаяла, пригладила её волосы.
— А что случилось? — я опять хотела поправить очки, но они потерялись в дороге, слетели с носа.
— Ты учительница? — с подозрением спросила Марина и даже отшатнулась от меня.
— Да. Но я добрая учительница, — улыбнулась я, а потом посмотрела на Алёну. — Математика?
— Нет, математика у нас отлично идёт. Папа сложил таблицу умножения в стихи, теперь ходим всей
— Можно купить перо и чернила, — тут же сообразила я. — Это полезно для детей, сильно развивает моторику и исправляет подчерк.
— Слыхала, — с укором отозвался Нил и строго посмотрел на супругу.
— Но не гусиным же пером, Ильич!
— А вы в школу ходите? — поинтересовалась я.
— Мы на домашнем обучении, — Алёна сбегала на кухню и принесла пустую тарелку и ложку. Положила предметы на пустующий край стола во главе. Подставила табуретку. — Ездим к Илье, это наш с Нилом старший сын. В посёлке сдаём экзамены.
— Мой сын, — гордо отозвался Нил. — Это он мне глаз выбил.
— Ильич!
— Ярославна!
— Бабушка! — радостно выкрикнула Марина.
Воцарилась тишина. Сверху по лестнице спускалась женщина в возрасте. На ногах были обуты валенки, платье длинное изо льна. Волосы её седые были в две косы заплетены и уложены вокруг головы. Она смотрела на нас тёмно-жёлтыми глазами и напоминала мне… Нила Ильича. Родная ли мать, я не знала, но сходство было.
Анна вступила к столу и тут же села. Её светлое лицо устремилось к Алии, женщина поманила мою спутницу к себе.
Алия тут же встала с места и подошла к жене Альфы. Постояла мгновение, а потом упала перед ней на колени и уронила голову ей на платье. Старуха погладила рыжие кудри. И даже я почувствовала ту волну спокойствия, что исходила от этой старой оборотницы.
— Слышу тебя, девочка. Со мной пойдёшь. Не бойся ничего. На каждого сильного найдётся более сильный.
Алия убрала лицо со льняного платья, и я увидела, что она плачет. У меня сердце кровью обливалось. Алия была похожа на ребёнка, её личико не принадлежало взрослой женщине. И плакала она, как ребёнок. И была причина. Жестокая, злая причина всех её бед. И какое счастье, что теперь её защитят.
— А теперь ты, — улыбнулась Анна и поманила меня к себе.
Я набралась смелости и встала. Нерешительно, но целеустремлённо хотела пройти к ней, но не смогла. Моя проблема другая. И я примерно представляла, кто такие волки. Сейчас они поймут, что мой отец — человек, и вся эта добрая и весёлая компания отправит детей спать, а потом загрызёт меня, потому что я воплощение нарушенного закона. Мне захотелось сбежать. Я так разнервничалась, что даже не заметила, как Анна сама встала и подошла ко мне. Она пыталась успокоить меня своим колдовским талантом, но я металась, искала Криса, но не находила. Мне было больно без него. Он единственная моя защита. Никого в целом свете нет, кроме любимого Карачуна. Я перестала переносить одиночество.
— Твой отец был Вольтом, — сказала мне старая волчица, гладя мои плечи. — Бывают Дамки, женщины способные родить от оборотня потомство.
— Я думал это враки, — нахмурился Лихо.
— Все сказки, что рассказывают волки своим детям, имеют под собой реальную основу, — ответила ему Анна, а меня поцеловала в лоб. — Маленькая королева, тебе не надо с нами оставаться. Дождёшься своего мужа, и уходите. Никто больше не предъявит тебе обвинение.
— Спасибо, — произнесла я дрожащими губами.
Как гора с плеч свалилась. Я была вне себя от радости. Оставалось только молиться, чтобы мой Кристофор выжил.
Как же сильно я его любила, до болезненного состояния скучала. Не переставала о нём думать, вспоминая его руки, его плечи, губы его нежные, что целовали меня. Запах своего мужчины и голос помнила. Такая тоска навалилась, что после обеда до раннего вечера, я стояла у окна и смотрела из гостиной на чистое поле, которое упиралось в заснеженные деревья такие высокие, что казалось, они небосклон подпирают.
Алия играла с детьми. У неё было отличное настроение. Хороводила деток так, что старшая Маша тоже присоединилась к играм и даже улыбнулась.
А потом это место выдало наконец-то своё сказочное и потустороннее начало. Из тайги вдалеке вышел олень. Но не простой, а гигантский.
— Смотрите! — ахнула я, указывая на окно.
И Алия с одним из малышей на руках подошли ко мне. Мы замерли, смотрели, как огромное животное величаво выходит из леса на протоптанную дорожку. Ветвистые рога в свете заходящего солнца казались красными. Олень шёл медленно, высоко поднимая копыта.
К нам присоединилась Алёна, на лице отобразилось напряжение.
— Ильич! — позвала она мужа. — Смотри Елень пришёл!
Хлопнула за нашими спинами дверь. Алёна скинула мне на руки младенца и тоже убежала.
— Мама! — переживала Маша, сжимая кулачки.
Навстречу оленю-исполину выбежал Вечный, и олень остановился. Лихо был светло-серого цвета с большим количеством белоснежной седины на шкуре. Ещё у него была борода, что мела дорогу. Волк казался очень маленьким по сравнению с травоядным оленем. Серая волчица вскоре появилась возле своего мужа. Она была ловкой, обошла оленя стороной. Но близко не приближалась. Понятно почему, олень взглянул в её сторону. Мотнул головой так быстро, что пробить рогами хищницу ему бы не составило труда. Ещё и лягался.
— Почему он такой огромный? — выдохнула Алия, прижимая к себе чернявого мальчика.
— Папа Нил говорит, он оборачивается, — тихо ответила Маша и обняла сестру Марину. — У него стада нет, он один такой.
— Зачем он пришёл?
— А почему ты испугалась? — насторожилась старуха Анна Никифоровна за столом, глядя на Алию.
— Он же гигантский, с таким волку не справиться, — я тоже испугалась.
— Этот олень следит за теми, кто переправляется через реку. Людям здесь не место, — продолжила старуха. — Сейчас узнает, что вы волчицы и уйдёт. Много лет назад старый Альфа, который правил волками до моего мужа, вырезал всё его стадо. Поговаривают, Елень поклялся отомстить. Убивать всех волков, кто старше тысячи лет. И взять в жёны ту оборотницу, которая сможет родить ему детей.