Серая Орда
Шрифт:
— Шёл я по посаду и увидел, как на улице остановилась повозка. А из повозки два дюжих монаха паренька связанного вытащили. Огляделись, но меня не заметили, а никого больше на улице не случилось… Тогда они потащили его в домишко хлипкий. Странный такой, вроде как нежилой — окна заколочены, всё репьём заросло, а люди, видишь, заходят…
Не знаю, того парня ты ищешь, что у монахов гостит помимо воли, или другого, но пояс мне теплом отозвался.
Сокол кивнул, подтверждая догадку, а незнакомец хлебнув отвара продолжил.
— Дом тот нетрудно найти. Он один такой возле церквушки тамошней.
Человек надолго
— А потом, когда сюда шёл, слышал разговор в Кадоме, дескать, везли два монаха третьего — бесами одержимого.
— А про Серую Орду ничего не слышал? — спросил чародей.
— Ничего.
— А про Старицу?
Человек не ответил. Вновь начался жар. Он не проронил больше ни слова, даже в захватившем его бреду.
Сокол приставил к больному вурдов, а сам, несмотря на темень, поспешил к князю. Наконец-то появилась верная ниточка. Наконец-то есть, чем обнадёжить Ука.
Ночью стража в княжеской крепости удваивалась. Но что толку — в безлунную ночь уже за шаг ничего не видно, хоть с закрытыми глазами расхаживай. Стражники, позвякивая доспехами, прогуливались по стене и изредка перекликались. С посада доносился стук колотушки. Общинный сторож то приближался к крепости, то вновь удалялся от неё, обходя улицу за улицей. Мещёрск спал.
Никто не заметил, как с крепостной стены соскользнула тень. Рослый человек в чёрной монашеской рясе мягко коснулся ногами земли. Присев, он некоторое время прислушивался к ночным звукам. Похоже, пока всё шло гладко. Ни окрика, ни шума поднимаемой тревоги, ни подозрительной тишины на стенах. Подёргав конец верёвки из стороны в сторону, монах потянул её на себя. С лёгким шорохом та змейкой стекла к его ногам.
Неспешно сматывая верёвку, лазутчик попытался определить, в которую часть двора он попал. Темень мешала ему в той же степени, что и укрывала от глаз охраны. Через некоторое время, в оконце на верхнем ярусе терема монах заметил отблеск свечи или лучины, остальное домыслил сам. Выбрав по каким-то приметам направление, пригнулся и пошёл вдоль стены. Иногда вставал, вновь подолгу прислушивался, пока, упёршись в гладкий валун, не остановился совсем.
Камень был знатный. Большой. Подступиться к такому непросто даже втроём. Этот же справился один. Он напрягся так, что жилы набухли на шее и руках, но всё же отвалил камень в сторону. Затем, помогая рукам широкими ножнами, принялся осторожно разгребать землю.
Шум возле ворот заставил монаха затаиться. Кто-то в неурочный час заявился в крепость, и стражники, ругаясь, отворяли малую дверцу.
— Чародей с посада, Сокол, — донеслись до монаха слова воротного старшины. — К князю по спешному делу.
— Пропустить! — послышалось от терема.
Суета продолжалась ещё некоторое время, пока позднего гостя не проводили в покои. Когда всё утихло, лазутчик вернулся к работе.
Большинство людей до жути боится мертвецов. Ночной гость к их числу не относился. Чего их, мертвецов бояться, небось, не кусаются. Вот живых действительно надо остерегаться, особенно тех, что приходят тёмной ночью на беседы с князьями.
Раскопав могилу, монах высек искру и затеплил свечу. Он не опасался выдать себя. Заметить свет было можно, только глянув со стены
Труп уже изрядно подгнил. Понять, вместилищем чьей души являлось тело до смерти, оказалось непросто. Монах внимательно осмотрел обувь, лоскуты, что остались от одежды, и особенно внимательно руки. На одном из пальцев он и заметил кольцо. Очистил от земли и праха, поднёс поближе к свече.
— Химарь, — тихо сказал монах.
Спрятав кольцо под рясу, он принялся спешно заваливать могилу. Скоро вернулся на место и камень.
Тенью перемахнув через стену, монах отправился дальше. Возле спуска к Оке, ему приглянулась куча камней и брёвен. Горожане давно приготовили их для починки мостовой. Но руки до работы как-то не доходили, а спуск ещё не размыло окончательно, чтобы заставить людей поспешить, и потому припас лежал здесь с самой осени.
За грудой, сунув под спину мешок, монах и устроился. Ему пришлось прождать долго. Только под утро послышался со стороны крепости шорох шагов. Осторожно выглянув из-за укрытия, лазутчик увидел Сокола.
Усталый от бессонной ночи тот шёл не спеша. Никакого оружия при нём не было видно, только простенький посох сжимал в руке чародей. Довольно хмыкнув, монах вытащил меч и замер, ожидая, когда враг поравняется с нагромождением брёвен. Он шевелил губами и покачивал головой, отмеривая оставшиеся шаги.
Сейчас!
Мягко скользнув из-за груды, монах отвёл меч для удара…
Но улица перед ним оказалось совершенно пуста.
То, что почудилось Соколу, когда он возвращался от князя, чрезвычайно его встревожило. Чародея определенно кто-то ждал. Причём ждал с тем, чтобы убить. Смог бы или нет — другой вопрос. Сокол искушать судьбу не стал и угрозы избежал известным чародейским способом — пошёл другой дорогой. Сейчас совсем не было времени, чтобы разбираться ещё и с этим.
Он надеялся расспросить поподробнее странного своего гостя об Ишме, о монахах, о пареньке, которого те тащили…
Однако к его возвращению человек уже ушёл. Не поблагодарив, не попрощавшись, да так и не назвав своего имени. Вурды на укор чародея только руками развели.
— Словно позвал его кто-то…
— Болезнь, не болезнь, ночь-полночь, встал и пошёл. Едва шубу на плечи накинул…
Москва. Апрель.
— Есть будешь? — спросила Настя. — Тогда вставай.
Рыжий высунул нос из-под одеяла и принюхался. Пахло отменно. Пахло пирогами с капустой и луком. И ещё чем-то мясным, от чего тут же заурчало в животе. Соскочив с кровати, Рыжий натянул штаны, рубаху, подошёл со спины к Насте и обнял.
— Мои любимые пироги с капустой, — сказал он хозяйке.
— У тебя всякая еда любимая, — усмехнулась та в ответ.
Чмокнув девушку в щёку, Рыжий поспешил во двор.
В первых числах апреля, когда Чунай покинул-таки Москву, ему пришлось перебраться из гостиного двора на посад. Купец оставил достаточно денег и сверх того выправил документы, по которым Рыжий числился его закупщиком. Но тот всё равно решил убраться подальше от любопытных глаз ушлых торговцев. За советом отправился в корчемницу Марии, где сведущие люди помогли подыскать то, что нужно.