Серая Орда

Фомичёв Сергей Александрович

— Вот как? Стало быть, давний товарищ.

Чёрный всадник помолчал.

— Зачем пожаловал, не спрашиваю, но если помощь нужна, скажи…

— Спасибо. Пока и сам справляюсь.

— Ну, смотри, старик. Меня нетрудно найти, коли нужда возникнет. Прощай!

— Удачи тебе, Кудеяр.

Отряд поднял пыль и ушёл на запад.

Надо же. Сколько прошёл чародей, никто не узнал его, а на самом пороге на знакомца наткнулся.

Попасть в отряд Кудеяра мечтал каждый мальчишка. Те, кто постарше, уже не мечтали, понимали, что означает подобное приглашение —

смерть друга или родственника. Ибо брал атаман новичков только на место выбывших, придерживаясь неизменной своей чёртовой дюжины. Так что не о чем мечтать, напротив, желали все Кудеяру поменьше новобранцев. А удаль свою и при других атаманах проявить можно.

Единственный заезжий двор в Ишме держал Лунарь. Не самое доходное место. Прохожих мало. Этим путём в орду, или обратно, ходят немногие. Великими реками куда проще и безопаснее, а если кому уж приспичит сушей пробираться, то через Рязанские земли дорога проторена. Но Лунарь концы с концами сводил, да и на чёрный день денежку-другую откладывал. Потому как стекались в Ишму люди отторгнутые и лесом, и полем, и степью. И пока в местный сплав с головой не окунались, многие у Лунаря кров находили.

Двор был единственный, зато большой. Несколько высоких домов, десятка три комнат и большой обеденный зал. Заведение никогда не пустовало. Даже ночью народ сновал по двору точно по площади торговой. Вся жизнь городская сосредоточилась в этом месте. Все разговоры, встречи, все добрые и не очень делишки здесь обтирались. Потому как на атаманские дворы не всякого пускали, торг не каждый день открывался, а больше людям и собираться негде.

Не зная сколь долго продлятся поиски, Сокол снял комнату, выдав себя за кадомского лекаря, пробирающегося в Червленый Яр к знакомому скорняку.

— Ногам отдых нужен, — сказал он Лунарю. — Старый я. Так что пару деньков отлежусь у тебя. А там дальше двинусь.

Хозяин не поверил ни единому слову (чародей по глазам понял), но от крова не отказал — ибо в этих местах редкий гость выдаёт себя с потрохами. Все больше сказками кормят.

Расспрашивать о Варунке людей и самого хозяина, Сокол не захотел. Мало ли какую власть здесь викарий московский имеет. Не случайно именно сюда княжича утащили. Не в Москву даже. С этим, кстати, ещё предстоит разобраться, почему сюда.

По описанию незнакомца, которого так удачно вытащили из полыньи вурды, искомый дом, он нашёл без хлопот. Рядом с церквушкой один такой стоял с заколоченными окнами. Так что сомнений не осталось. Но соваться сходу внутрь чародей остерёгся. Сперва понаблюдал издали.

Не так-то просто в маленьком городке торчать посреди улицы пришлому человеку, оставаясь незамеченным и не спрошенным. Но Сокол умел притаиться. С утра и почти до вечера простоял он, не шелохнувшись. Наблюдал.

Дом производил впечатление совершенно покинутого. Никто за целый день не вошёл в него и не вышел. Не доносилось ни звука, ни отблеска.

Как темнеть начало, Сокол покинул сховище

и подобрался к дому с обратной стороны. Здесь, среди запущенных огородов, он увидел тропинку.

— Надо было сразу дом обойти, — с досадой отметил он.

Но время не воротишь.

Выбрал местечко посуше, чародей прилёг. Поёрзал, устраиваясь. Вытащил из-под себя несколько камушков. Терпимо. Скрепил над головой лопухи соломинкой, так чтобы и от солнца, и от небольшого дождя закрывало, и от взглядов случайных. Совсем хорошо стало. Перекусил, что с собой захватил, и продолжил слежку.

Солнце ушло, заняли место на небе месяц и звёзды. И вот тут, на тропинке появился человек. Чародей разглядел монаха, а по крупным его очертаниям догадался, что чернец из тех самых, алексиевских. Значит, не зря выжидал. И не зря пробирался в такую даль.

Монах осторожно пересёк огород, огляделся и еле слышно постучал. В доме скрипнуло. Монах что-то шепнул, дверь приоткрылась, и ночной гость скользнул внутрь.

Покинув лопушиный навес, Сокол прокрался к окну. Так шустро, что поспел к началу разговора. Сквозь плотно подогнанные доски ставень разглядеть ничего не удалось, но голоса он услышал. Они доносились едва-едва, и окажись на месте чародея обычный человек, он ничего не разобрал бы. Но Сокол умел напрягать слух.

— Ну как, растёт?

— Кто?

— Ну кто? Не тырык твой, понятно. Голова растёт?

— Поди сам, да померь. Я не спятил ещё в Старицу спускаться.

Заскрипели половицы. Собеседники удалились в глубину дома. Тут и чародейской способности не хватило расслышать.

Сокол отступил к лопухам.

Итак, он нашёл то, что искал. Даже если Варунка в доме нет, монахи неизбежно выведут на него. Рано или поздно. Но Сокол почему-то был уверен, что долго пасти чернецов не придётся.

Он вернулся на заезжий двор, плотно перекусил и несколько часов вздремнул. А ранним утром вновь был возле дома. На сей раз, он перенёс лёжку поближе. Заросли репейника сыграли на руку. Новое убежище Сокол нашёл под самым основанием дома. Он расковырял щель и теперь мог слышать разговоры из дальней комнаты.

Довольно долго в доме стояла тишина. Затем раздались шаги, бренчание посуды, плеск воды и фырканье. Наконец, вновь заговорили. Теперь собеседников оказалось трое. Но главное чародей убедился, что княжич находится здесь.

— Боюсь, не дотянет мальчишка до часа назначенного, — посетовал тот, что вчера открывал дверь. — Есть отказывается. Уже неделя, как кроме воды ничего в рот не берёт. И не заставишь никак. Только смеётся щенок в ответ на любые угрозы.

— Н-да, — ответил голос ночного гостя. — Хозяин запретил его трогать.

— То-то и оно. И так, и эдак плохо выходит.

Помолчали. Сокол улыбнулся — судя по всему, княжич сумел доставить хлопот своим стражникам.

— Заговорить бы его на послушание. Может, колдуна пригласить какого, или ведунью.