Серая скала (сборник)
Шрифт:
— Конечно, нечего говорить, что на этой квартире мы его не застали и что обыск не дал никаких результатов. Складная кровать, конторский стол, несколько стульев, этажерка с книгами, комод с бельем — вот почти все, что мы нашли в его комнате.
— Выяснилось, что он исчез в день ареста Жигуды, за несколько часов до убийства Ольги Пермяковой — ушел из дому с чемоданом в руках и больше не возвращался.
— Жигуда также показал, что Радовец несколько раз уезжал из Москвы на четыре–пять дней, причем всегда со Ржевского вокзала. Это — второе ценное показание… Очевидно, где-то недалеко от Москвы
Ремизов достал с полки свой портфель и вынул из него несколько экземпляров справочника адресов по обмену жилплощади. Он раскрыл один из них на разделе «2 комнаты на 1–2 комнаты» и показал на объявление, отмеченное красным карандашом. Все с интересом стали его рассматривать.
«9/345. Пред. 2 комн. 25 + 25 кв. м., дер. особн., лич. тел., гол, отоп. Первомайский район, Вал Золоторожский, 15, спр. Лунц.
Треб. 1 ком., газ., р–н Арбата, не выше 4 эт., изолир., центр., удобств.»
— Чем же интересно это объявление? — с некоторым разочарованием спросил Ткеша. — Кто-то имеет на окраине излишнюю площадь в деревянном доме, без удобств, и хочет обменять ее на меньшую с удобствами и в центре. Это вполне естественно.
— А не кажутся ли вам самый слог и расстановка слов несколько странными, особенно в конце? — спросил Ремизов. — В объявлении есть лишние слова. Например, Первомайский район, это лишняя подробность. В конце объявления есть слово: «центр». Что оно означает? Непонятно. Все это и без фамилии Лунца было бы достаточно подозрительным. Мы, конечно, проверили адрес. Он оказался ложным: на Золоторожском валу дом № 15 каменный, а не деревянный, и никакой Лунц там не проживает. Под скромным объявлением об обмене комнатами кроется гнусное предложение. Вот смотрите: возьмем по одной или по две первые буквы из каждого слога и выкинем лишние слова, вставленные для сохранения смысла.
Ремизов выписал буквы на полях справочника. Друзья прочитали: «Предлагаю 25 + 25 дол. отправ. за границу».
— Вот негодяй! — воскликнул Ткеша.
— Да, это похоже на правду, — сказал Званцев. — Только, признаться, непонятно, почему Лунц дал свою фамилию?
— Надо было предъявить паспорт, а другого у него не было: ведь этот справочник издан в июле, то есть до похищения вашего паспорта.
Ремизов перевернул страницу и показал заглавный лист справочника. Там стояло:
«Справочник по обмену адресов жилплощади. № 31, 8 июля».
— Постойте, — воскликнул Ткеша, — стало быть, этот номер вышел в свет за четыре дня до визита Пашкевича к вам на дачу, Сергей Ильич. Пашкевич был ранен двенадцатого июля…
— Есть. Мы так и должны рассматривать это предложение как оценку вашего секрета, — ответил Ремизов.
— Дешево же продал нас Пашкевич!
— Погодите. После того как Пашкевич на собственной шкуре убедился в действии ваших лучей, цена поднялась ровно в шесть раз. Вот смотрите.
И Ремизов показал другой номер справочника адресов по обмену жилплощади от 1 августа. Там, на четвертой странице, было очерчено красным карандашом такое объявление:
«428. Предл. 1 ком. 14 кв. м., солн. отопл. гол., лифт; Арбат Староконюшенный, 7, кв. 22, Званцев.
Треб. большая площ., Таганский р–н, изолир., солнечн., телеф. обяз.»
— Можно мне попробовать разобраться? — спросил Ткеша. Он выписал первые буквы всех слов и получил следующий ряд:
пкхмсогласкз тбп триста…
Подумав немного, он прочел:
— Соглас… тристо… То есть согласен триста тысяч долларов. Здорово! А? Какова цена! По семьдесят пять тысяч за брата.
Все засмеялись…
— Это ужасно мерзко, — сказала Елена Николаевна, — вот так же, быть может, они купили и жизнь моего отца.
— Едва ли, впрочем, — продолжал Ремизов, — Пашкевич получил эту сумму, да и получит ли он ее вообще когда-нибудь. Из его письма мы знаем, что они не заплатили ему всего обещанного. Надежда на честное слово этих господ плоха.
Обратимся теперь к последнему выпуску справочника от девятнадцатого октября. Этот выпуск сейчас интересует нас больше всего. Посмотрите объявление в разделе «иногородние».
Друзья склонились над справочником.
«Великие Луки. 9/344. Предлаг. Изол. квар. 30 кв. м. с кух., электр., отопл. гол. Великие Луки. Первомайская ул., 13, сообщ. Москва, 6 п/о, до востр. Званцеву С. И. Треб. Срочно 1 ком. в Москве 10–22 кв. м.»
— Это адрес явочной квартиры! — не удержался Ткеша.
— Конечно. Только так и нужно понимать это объявление. Здесь указан адрес, по которому кто-то должен явиться… Но обратите внимание и на последние две цифры: комната требуется от десяти до двадцати двух квадратных метров. Какая странная точность. В чем же тут дело?
— Это дата явки, — сказал Званцев. — Двадцать второе октября.
— Именно так. Двадцать второе октября, а сегодня двадцать первое; значит, явка назначена на завтра… Может быть, сейчас еще кто-нибудь, кроме нас, спешит в Великие Луки. Вот почему я вас повез туда по Октябрьской дороге с пересадкой в Бологом, а не по Ржевской — прямым сообщением.
— Теперь проинструктируйте нас, как нам вести себя, что нам нужно будет делать, — попросил Ткеша.
— Да ничего особенного… все дело мы возьмем на себя… Вас, признаюсь, мы захватили с собой на тот случай, если надо будет опознать их на улице или на вокзале. Ведь мы имеем фотографию только одного Пашкевича.
— Теперь многое стало ясным, — оказал Званцев, — но многое еще осталось в тени. Как Пашкевич сошелся с Радовцем? Откуда он узнал об открытии Макшеева? Как пронюхал, что эта тайна у нас в руках?..