Сердца Лукоморов
Шрифт:
Мы находились в огромной пещере, под высокими сводами. Вокруг царил полумрак. Огонь, бушевавший под ногами и сопровождавший нас весь полёт, пропал. Только искры, словно стаи золотых беззаботных мотыльков, порхали в чёрной дыре, уходящей вверх.
Осмотревшись, Буян заметил невдалеке багровые отсветы огней, мерцающие по стенам. Он толкнул локтем Черномора, указал ему на эти отсветы.
Мы стояли на краю глубокой воронки, на дне которой горели костры, оттуда тянуло дымом, пахло едкой серой. Это из разломов земной коры выходили на поверхность рудничные газы.
Спускаться
На самом деле они не водили хороводы, как нам показалось издали. Черти непрерывно трудились в поте лица и не покладая рук. Они подносили охапками хворост, ворошили костры, поддерживая огонь, таскали воду в огромные котлы, в которых мы, к своему ужасу, увидели людей, сидевших в кипящей воде по самую маковку.
Как мы догадались,- эти страдальцы были грешники. Им здесь приходилось очень тяжко.
Одни из них варились в крутом кипятке, другие лизали раскалённые сковородки. Третьи сидели в выгребных ямах, а над их головой палач в красной рубахе размахивал огромным мечом. Если страдалец не успевал вовремя нырнуть в помои, ему грозило отсечение головы.
Мы увидели, как по крутому склону горы сверху вниз бежит маленький, лысый человечек, придерживая руками большой живот, а следом за ним, настигая, летит с жутким грохотом огромный камень.
Человечек с трудом увернулся от него, упал, и тут же встал на ноги.
Он вскочил и изо всех сил пнул ближайший камень, забыв, что обут в лёгкие сандалии. Он с дикой бранью упал на спину и стал бережно качать ушибленную ногу и заметил нас.
– Мир вам, добрые люди, - поклонился человечек, быстро поднимаясь на ноги, оглядывая нас быстрыми, цепкими хитрыми маленькими глазками из-под высокого лба, переходящего в огромную лысину.
– И тебе того же, - отозвался за всех нас Черномор.
– Чем тебе не угодил камень? За что ты его пинаешь? И куда ты хочешь его откатить?
– Я лично никуда не хочу его катать, - отозвался человечек, вытирая пот со лба.
– Я ненавижу этот камень!
– Зачем же ты тогда его катаешь?
– удивился Яшка.
– Брось его здесь и ступай себе, занимайся своими делами.
– Твои бы слова, да Богам в уши!
– сладко прищурился человечек.
– Вы, наверное, здесь новенькие? Сочувствую!
– Почему это ты нам сочувствуешь?
– удивился Иван.
– Должен кто-то вам посочувствовать. Если вы попали в Ад. Кстати, позвольте представиться: Сизиф - строитель и царь Коринфа. Царь, которому Боги в наказание назначили в загробной жизни, если это безобразие можно так назвать, катать в гору камень, который постоянно срывается вниз, едва достигнув вершины. Бесконечен мой тяжкий, изнурительный труд. Бесконечен и бесполезен, потому и назван он сизифовым трудом.
– За что тебя так сурово наказали Боги?
– поинтересовался бесцеремонный Яшка.
– Чем ты перед
– За хитромудрость меня наказали, добрый человек, - лукаво вздохнул Сизиф, с трудом удерживая улыбку на добродушном полном лице.
– Боги не любят тех, кто оказывается умнее и хитрее их.
– Неужели ты Богов перехитрил?!
– восхищённо ахнул скоморох, проникшись уважением к катателю камня.
– Был на мне такой грех, - вздохнул строитель и царь Коринфа.
– Как же ты измудрился?
– живо заинтересовался Яшка.
– Как тебе удалось перехитрить самых умных?
– Не такое это большое достижение, я перехитрил их всего один раз, смущённо потупился Сизиф, осмотрелся вокруг себя, и лукаво добавил: Сначала.
– Что сначала?
– не понял Яшка.
– Ну, сначала я Богов один раз обманул.
– А потом?!
– восторженно спросил скоморох.
– Потом я их ещё немножко обманул, - притворно вздохнул Сизиф. Совсем немножечко...
Он хитро подмигнул Яшке, и добавил:
– Немножечко разиков.
– Как же тебе это удалось?! Расскажи!
– умоляюще попросил скоморох, у которого глаза загорелись.
– Что там рассказывать?
– сделал вид, что смущается, хитро улыбаясь в редкие усы, бывший царь и строитель.
– Всё рассказывай! И подробнее!- выдохнул Яшка, не сводя с него влюблённых и восхищенных глаз.
– Если я всё вам расскажу, - подмигнул рассказчик, - меня Боги не то, что камень этот в гору катать заставят, они мне гору на себе носить прикажут. Они сами ещё не всё про мои обманы и проделки знают. Пока...
– Рассказывай!
– нетерпеливо подступил к нему скоморох.
– Что там рассказывать?
– притворно скромно развел руками Сизиф. Пострадал я за свою хитромудрость. Но про это мне запрещено рассказывать.
Яшка разочарованно вздохнул.
Но Сизиф, сделав эффектную паузу, повёл по сторонам взглядом и продолжил:
– А вот о себе можно. О себе могу рассказать. Это я с большим удовольствием. Я, строитель и царь Коринфа, Сизиф, отец славного путешественника Одиссея. Я был прославлен невероятной хитростью, и умением обманывать. Боги, сами большие любители таких проказ и забав, прослышав про моё умение, выставили против меня на соревнование великого вора и обманщика Автолика. И мы должны были соревноваться с ним в том, кто у кого украдёт скот.
Он ночей не спал, караулил своё стадо. А я спал себе в дворцовых покоях, ни сном, ни духом не беспокоясь о времени. Автолик, видя, что я не иду за его скотом, решился на кражу моего. Я слышал, как ночью он пришёл с несколькими рабами, чтобы украсть мой скот. И он украл его. Ликуя от предчувствия победы отогнал мою большую отару на дальние горные пастбища, где перемешал со своим стадом, надеясь, что таким образом я никогда не найду и не узнаю своих овец.
Не тут-то было! Когда утром, только встав со своего ложа, заспанный, я вышел из своего дворца, был встречен дружным смехом Богов, которые были уверены, что я проиграл. Впрочем, они были уверены в этом так же, как Автолик, к которому я, как только позавтракал, и отправился.