Сердца мира #2
Шрифт:
Семнадцать лет? Забавно. А если еще вспомнить, что он упоминал дату своего рождения, то, кажется, мы родились в один день.
– Ты старше меня ровно на семнадцать лет, – пробурчала я себе под нос.
В этот момент Феликс садился в кресло, бессовестно усаживая меня к себе на колени. Естественно – где совесть, а где Вольтер?! Однако, противореча собственным мыслям, я лишь поёрзала, усаживаясь поудобнее, и положила голову ему на плечо.
– Да. Актиния Кери всегда умела шутить, – произнес он с легким оттенком металла в голосе.
Я же нахмурилась. Звучала его фраза так, будто бабуля специально
Тишина затягивалась. Через пару минут я уже бессовестно водила пальцами по краю татуировки на шее Лорда, силясь угадать её продолжение. Из-под воротника выглядывала только тонкая чёрная загогулина, которая могла быть чем годно, от самого обычного рисунка (что было крайне маловероятно), до самых необычных рун. Странным мне показалось само наличие росписи на теле Вольтера. Не знаю, были ли похожие у отца или, допустим, Магистра, но ничего подобного я раньше не видела. Кстати, у моих одноклассников, учителей и даже людей в городе не было татуировок. Я, конечно, специально никого не рассматривала, однако такое бы точно запомнила. Хотя… у пары мужчин из таверны вроде были. Но они больше походили на метки. Что-то наподобие клейма.
Еще через пять минут зашкаливающего интереса я обнаглела больше чем совсем и потянула уголок воротника вниз. Тот тянуться не желал, потому я под удивленным взглядом Феликса расстегнула первые две пуговицы. На второй мужчина поднял бровь и спросил:
– Пристаете ко мне, Леди Асгард?
Его глаза ещё больше потемнели, а уголок губ подрагивал от попытки скрыть улыбку. Его смешила эта ситуация.
– Определенно, – передразнила его я, осмелев окончательно, – Вы же, Лорд Вольтер, этого не делаете…
Мужчина рассмеялся, заставив меня смущенно опустить голову, но тут же нахмурил брови. Улыбка всё ещё не покидала его лицо, однако взгляд резко похолодел, став совершенно обычным. Феликс отвернулся, в ответ я ткнулась лбом в его висок, словно пытаясь быть ближе, пусть и в ускользающий момент.
Чувствую себя навязчивой идиоткой. Словно я тот самый человек из пары, который или не понимает слова "нет", или не знает, что такое личное пространство. Ну вот, я нашла ещё одну причину для самоедства.
– Ты же знаешь, я всегда даю тебе выбор. Потому, выбирать тебе: произойдет всё в браке или же вне его, – словно вылил на меня ведро ледяной воды мужчина.
Я тут же подняла голову и взглянула в пристально взирающие на меня чёрные глаза. В глубине души я хотела врезать по холёной вольтеровской физиономии с прищуренными азиатскими глазами. Хотела ответить ему так же колко, как это сделал он. Но то ли осознание того, что в ответ я получу что-то весомее слов, то ли резко появившаяся терпимость, но я просто соскользнула на пол, удивившись тому, как легко отпустил ногу Лорда мой непослушный хвост. С прямой спиной прошагала до двери в ванную и, зайдя в помещение, хлопнула дверью так, что, кажется, в комнате посыпалась та самая излюбленная мною лепнина с потолка.
Силы у меня тут же закончились, потому я лишь сползла по стене вниз, села на пол и зло уставилась на противоположную стену. Было обидно. Причём настолько, что я сжала острые зубы до скрипа.
Звучала
Но я не хотела такой жизни для себя. Свобода и равенство казались мне намного приоритетнее, чем неосязаемая любовь или верность. По иронии судьбы я попыталась усмирить собственные стереотипы. Видимо зря.
Что ж, каждому своё. Деймос и равноправие – абсолютно разные вещи.
04
Дверь открылась настолько неожиданно, что я завалилась на спину и громко икнула, перепугавшись от такого поворота событий. Странно, что я не услышала ни звука шагов, ни тем более того, как поворачивалась ручка. Надо мной возвышался Вильгельм, который недовольно хмурил брови, будто я вновь в чем-то провинилась.
– Нам нужно ещё кое-что обсудить, – отец протянул мне руку и, когда я вложила в неё свою, потянул вверх, помогая мне подняться.
Я же думала о том, что раньше папочка не стремился со мной разговаривать. Его молчаливость казалась мне издержкой характера. Но, возможно, то, что он начал со мной общаться, говорит об обратном – папочка просто не хотел этого делать. Думаю, что и мой скептицизм сыграл свою роль в его отношении. Однако, что я сделала сейчас для того чтобы заслужить такое внимание к своей персоне? Не висталочье превращение ли тому виной?
Я отряхнула одежду от несуществующей грязи и пыли, закрыла дверь в ванную и как ни в чем не бывало прошла к креслу, где раньше сидела бабуля. Во втором все так же восседал первый грубиян Деймоса, а в третье, разделяя нас, упал отец. Последний устало потер лицо ладонями, тяжело вздохнул и оглядел меня, принципиально не смотрящую в сторону Князя.
Не думаю, что Лорд Вольтер в принципе знает, что такое извиняться, потому разговаривать с ним мне совершенно не хотелось.
– Что ты хотел обсудить, папочка? – как можно мягче постаралась поторопить отца я, который, кажется, решил ничего мне не говорить.
Мужчина в ответ лишь сквасился и опустил голову на сложенные ладони. А я напряглась. Информация, что меня поджидала, явно не была приятной. Возможно, она была даже очень неприятной.
– Пап, рассказывай, – уже совсем потеряла терпение я.
Не знаю, что больше подгоняло меня, приближающийся закат или же подогреваемый с каждой минутой интерес.
– Когда ты была совсем маленькой… в твоё тело кое-кого подселили, – пробурчал он, смотря на меня исподлобья.
Я же ничего не поняла.