Сердца требуют
Шрифт:
Насколько вообще нужно было продавить человека, чтобы он уже ничего хорошего от людей не ждал?..
– Мне от тебя ничего не нужно, - произношу ему в спину.
– Правда?
– обернувшись, невесело усмехается Тимур.
Затем открывает дверь и выходит в коридор.
Стою на месте, не зная, что сказать.
Мне не было ничего нужно от него... но теперь... теперь я хочу быть частью его агентства, и я не настолько ослеплена своей правотой, чтобы не понимать этого.
Он взял меня сюда. Он дал мне этот шанс.
Бегу за ним, открываю дверь, вылетаю в коридор, нахожу брюнета глазами и останавливаю за руку до того, как он входит в танцевальный зал.
– Я не хочу быть неблагодарной, - произношу, чуть запыхавшись, - и вообще этим не страдаю. Так что.
– замолкаю, заметив высокомерную усмешку, мелькнувшую на его губах, - что?
– Ты думаешь, что ты «не страдаешь неблагодарностью»?
– переспрашивает Тимур, склонив голову.
Молчу, пытаясь вспомнить, когда согрешила подобным образом.
– Что я могу сделать для тебя? Прямо сейчас? Не откладывая в долгий ящик?
– спрашиваю спокойно.
– Если ты за честный бартер, - опустив голову вниз, протягивает Тимур, а затем встречается со мной глазами, сократив расстояние между нашими лицами почти до нуля, и произносит совершенно другим голосом, - то будь внимательной к своим обязанностям. И следи за поведением.
– К моим обязанностям?
– переспрашиваю, не понимая его.
Замечаю, что мой собственный голос звучит взволнованно. Это его близость так влияет на меня?.. Или его резкая смена настроения?
– Отношения между мужчиной и женщиной - это тоже работа. Как думаешь, ты с ней справляешься?
– уточняет Тимур.
– Ты про наши отношения?
– немного затравленно отзываюсь.
– А про чьи ещё?
– тихо произносит брюнет, а затем на мгновение прикасается губами к моим губам.
Это даже поцелуем назвать нельзя!
Но я уже вся красная. и растерянная.
– А. какие они у нас?
– всё же решаюсь на вопрос, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Тимур усмехается, опускает взгляд на мои губы и вновь поднимает на лицо:
– Сложные, - только и произносит он.
Потом щелкает мне по носу, выпрямляется и уходит в зал.
Стою, хлопая ресницами, и уже откровенно недоумеваю.
Поворачиваюсь, пытаясь понять, куда мне идти и что вообще делать, и натыкаюсь глазами на Ксану, Аглаю и Лесю с Антоном, стоявших около лифта.
Они видели?..
– Кажется, мы помешали...
– протягивает Леся.
И я понимаю - видели.
– Иди, тренируйся, - пихнув Антона в спину, командует подруга, а затем вновь вызывает лифт, - думаю, вам сейчас не до нас будет. Надь, ты идёшь?
– А? Да.
– подхожу к ней, кивнув её парню.
Здороваюсь с Ксаной и Аглаей. Те меня игнорируют, кажется, пораженные увиденным.
– Ты мне не говорила, что у вас. оттепель, - проговаривает Леся тихим
Но нас всё равно слышат. Мы же в одном лифте.
– Я не знаю, что сказать, - отзываюсь так же тихо.
Затем ловлю взгляд Аглаи и опускаю голову.
Кажется, я совершила святотатство - когда позволила брюнету прикоснуться к себе губами.
– Давайте сегодня в комнате отдыха посидим. Танцевать или петь мы не планируем, а поговорить можно и там, - заметив всеобщее. как бы это так назвать?.. всеобщий выпад в осадок?.. Леся берёт на себя инициативу и выходит из лифта.
– Я, пожалуй, схожу за кофе, - брюнетка остаётся в кабине и нажимает на кнопку.
Двери закрываются, а Ксана поворачивается ко мне и произносит, глядя в глаза:
– Ты нам не нравишься. Вообще. И если ты хоть как-то навредишь Тиму.
– Ксана, успокойся. Кто ещё кому навредит, - пытается вступиться за меня Леся.
– Я не с тобой сейчас общаюсь, так что будь добра, умолкни, - сухо отрезает рыжая, а затем вновь поворачивается ко мне, - мы следим за тобой. Учти это.
– Каким образом я могу ему навредить?
– спрашиваю ей вслед, когда Ксана уже идет в сторону комнаты отдыха.
– Каким?
– недоверчиво усмехается та, - Ты уже это делаешь, просто общаясь с ним.
– Я не поняла, он что, двухтысячелетняя китайская ваза?
– повышаю голос, почувствовав внутри раздражение, - И на него даже дуть нельзя?
Она ведет себя, как Никита.
Смотрит на меня, как на ничтожество.
Ксана резко возвращается и едва не налетает на меня, останавливаясь в считанных сантиметрах:
– Дуть нельзя. Дышать с ним одним воздухом нельзя. Прикасаться к нему нельзя. Пачкать его нельзя, - почти без пауз произносит она.
– Это уже перебор, - с откровенным холодом замечает Леся, оттолкнув её от меня.
– Вы из разных слоёв общества, - глядя на меня, как на грязь, проговаривает Ксана.
– Алё, подруга, крепостное право уже отменили, - повышает голос Леся.
Рукой останавливаю её. Ещё не время для разборок. Не здесь. И не сейчас.
И не из-за меня.
– Да, он богаче. Намного богаче. Но это не я предложила встречаться, а он. Сам, - отвечаю ровным голосом.
– А ты должна была воспользоваться правом голоса и отказаться, - медленно проговаривает Ксана, кивая каждому своему слову.
– Ты, вообще, как себе это представляешь?
– уточняю, даже не думая заводиться; больше не думая, - Как я должна была сказать Ему «нет»?
Ксана смотрит на меня и молчит.
– Не знаю, - наконец, произносит она, - но ты должна была придумать. Ты же умная, -бросает мне напоследок и уходит в сторону лестницы, громко хлопнув дверью.
– Ну, кажется, в нашей группе наметился кризис, - подытоживает Леся, массируя шею, -мы ждали его через пару лет, или, хотя бы, когда придумаем название...