Сердце Абзалета
Шрифт:
— Понятно, — проворчал Локрин. — А как же иначе?
Вожак погрозил ножом и приложил палец к губам. Локрин поднял руки и встал, загородив спиной Тайю, которая успела сунуть в рюкзак оставленные дядей магические инструменты. Поднявшись вслед за братом, девочка с опаской поглядывала на вооруженных людей.
— Что это значит? — удивленно прошептала она. — Неужели его величеству не пришелся по вкусу наш подарок?
Калам сидел на земле. В его левой ноге, чуть повыше щиколотки, торчала короткая стрела. Судя по всему, он зацепил
Казиль подоспела первой. Следом за ней подбежал мьюнанин.
— Подумаешь, стрела! — усмехнулась женщина-воин, окинув презрительным взглядом стонущего товарища. — Я уж подумала, что тебе брюхо распороли. Перестань хныкать!
— Не шевелись, — приказал кнутобою Эмос. — Стрела прошла насквозь. Кажется, кость не задета. Ничего страшного.
— Меня проткнули, как зайца! Разве это не ужасно?
— Растяпа, наступил прямо на растяжку! Тебя что, плохо учили, как воевать в лесу?
— Меня учили обходить ловушки, выставленные на людей, а не на зайцев! Откуда мне было знать, что здесь спрятан этот проклятый капкан?
Казиль поспешно вскинула арбалет. В кустах послышался шум. Это сквозь заросли проламывался Дрейгар. Увидев, что случилось, он остановился и присвистнул.
— Я уж подумал, на тебя напали, — фыркнул он, обращаясь к Каламу. — Столько шума из-за какой-то занозы!
— Моя нога!.. — продолжал стонать Калам.
— Тебе еще повезло, — сказал Эмос. — Обычно эти стрелы смазывают ядом.
— Что значит — повезло? — возмутился толстяк. — Если бы я нашел кошелек, набитый золотом, а не наступил на растяжку, вот тогда бы мне действительно повезло!
Подошел Джуб.
— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался он.
— Да вот, этот растяпа сам себя нанизал на шампур, — снова усмехнулась Казиль.
— Тоже мне, боевая подруга! Смеяться, когда твой товарищ попал в беду! Как я теперь буду ходить?
— Еще бы, чуть ноги не лишился, — хмыкнул Эмос. — Ладно, дайте огонь, посмотрим, что там у него…
Вытащив нож, он ловко извлек из ноги стрелу. Потом, поддерживая Калама под руки, они вышли на дорогу и вернулись к костру.
Около костра никого не было. Котелок с водой почти выкипел. Эмос бросился к одному грузовику, к другому — дети куда-то исчезли.
— Это рэнсники, — взревел Дрейгар, присмотревшись к следам вокруг костра. — Ночной дозор или охотники!
— В машины! — воскликнул Эмос. — Немедленно!
Еще одна стрела пронзила руку Калама повыше локтя.
— Ай! — вскрикнул он и, застигнутый врасплох, рухнул на Джуба.
Рудокоп подтащил его к грузовику и помог забраться в кабину. Несколько стрел щелкнули по лобовому стеклу. Казиль запрыгнула в кабину второго грузовика, а за ней Эмос.
Громадный Дрейгар, которому было не так-то просто поместиться в кабине, схватил ручку и бросился заводить первый грузовик. Джуб надавил на газ, и двигатель заработал. По доспехам Дрейгара продолжали хлестать стрелы, но не причиняли ему никакого вреда. Вывести парсинанина
— Уезжайте! — крикнул он другу. — Я их найду! Можешь не сомневаться.
На кабину грузовика обрушился град камней. Один из них угодил в лобовое стекло второго грузовика, оставив на нем паутину трещин.
— Давайте! Уезжайте! — рявкнул Дрейгар и, развернувшись, бросился прямо в чащу.
Выбора не было. Противник превосходил их числом, к тому же напал из засады. Не оставалось ничего другого, как развернуть грузовики и поспешно отступить.
Ветви деревьев захлестали по машинам. Скоро им удалось оторваться от преследователей, но Эмос еще долго смотрел назад — туда, где ему пришлось оставить племянника и племянницу.
Что случилось? Почему рэнсники решили напасть? Если это война, у них почти не было шансов уйти из Энлижского леса живыми. Дрейгар был прав. В любом случае, если они хотели помочь пленникам горы, нельзя было терять времени. Без их помощи Найялла и Микрин обречены.
Эмос полностью доверял другу, но, лишенный возможности отправиться на поиски детей, не находил себе места.
Тайю подхватили на руки, взвалили на плечо и потащили через лес. Мимо замелькали кусты, лианы, поваленные деревья. Рэнсники ориентировались в непроходимой, залитой туманом чаще, как у себя дома, бегом преодолевая крутые подъемы и спуски, перепрыгивая через овраги и ручьи. Раз или два крепкие руки грубо перебросили девочку с плеча на плечо, и Тайя вскрикнула от боли. Следом за ней тащили Локрина.
Девочка была напугана до полусмерти. Их все дальше уносили от дороги в лес. Из обрывков фраз, которыми обменивались их похитители, она поняла, что «остальным удалось улизнуть». Странно. Куда направились грузовики? Неужели ее и брата бросили на произвол судьбы?
Локрин попытался перегрызть зубами веревку, которой были связаны руки, но не смог. Тащивший его рэнсник разразился злорадным хохотом и наградил мальчика увесистой оплеухой. Присмотревшись, Локрин обнаружил, что его руки связаны вовсе не веревкой, а крепко-накрепко опутаны тонкой когтистой змеей. Эти змеи из отряда удавов впивались в жертву когтями, обвивались вокруг нее кольцами и душили. У змеи, которая стискивала запястья мальчика, когти были вырваны. Рэнсники использовали змей как специальное средство для того, чтобы связывать пленных мьюнан.
Локрин попытался вытянуть руки, сделать их более тонкими, освободиться от пут, но змея еще сильнее сжала его запястья. Рэнсники знали все уловки мьюнан. Как мальчик ни старался, ему так и не удалось ослабить змеиные кольца, больно стягивавшие руки.
Всю ночь отряд рэнсников пробирался через чащу. Локрин и Тайя, которых то и дело грубо перебрасывали с одного плеча на другое, чувствовали себя совершенно изможденными. Но еще больше дети пали духом, когда представили себе, что их ждет, услышав разговоры рэнсников.