Сердце Абзалета
Шрифт:
— Вы бросили нас на произвол судьбы, — зашелестели голоса. — Вы отправились воевать, а мы остались одни. Много столетий жили сами по себе. И вот теперь вы хотите снова нами править, хотите выходить наружу… Этому не бывать! Мы замуруем Узкие Врата, чтобы вы навсегда остались с вашими верными цынцыкерами!
Неожиданно армия слепцов ринулась в атаку. Микрин услышал за спиной крик жены. Обернувшись, он увидел, как сразу несколько десятков слепых уродцев посыпались на нее сверху и сбили с ног. Взревев от ярости, Микрин бросился на врагов.
Отбиваясь от напиравших со всех сторон
— Боже праведный, помоги нам грешным! — вырвалось у него.
Нападавших было такое множество, что казалось, под ногами задрожала земля. Сверху упало несколько каменных балок и глыб. Колобки на мгновение замерли.
Только теперь бригадир понял, что зал сотрясается не от топота армий слепых бойцов, а от новых подземных толчков. Один из каменных мостов, переброшенных с одного края сферического помещения к другому, затрещал и, провалившись, рухнул вниз, похоронив под обломками сразу несколько дюжин цынцыкеров. Слепые воины впали в панику, их ряды смешались. Бригадир подхватил Найяллу и поставил ее на ноги.
— Они напуганы подземными толчками! — крикнул он. — Это наш единственный шанс. Нужно немедленно отсюда убираться!
Найялла помогла подняться Микрину, а бригадир вытащил из гущи колобков молодых рудокопов. Кое-как подобрав с земли снаряжение, они все вместе бросились через зал к ближайшему туннелю.
Несколько раз мощные подземные толчки сбивали их с ног, и приходилось ползти на четвереньках.
Вокруг со страшным грохотом обрушивались на пол каменные глыбы. Один из тяжелых осколков ранил Нугана в плечо, но молодой рудокоп продолжал ползти.
Когда они добрались до входа в туннель, подземные толчки стали стихать. Беглецы снова поднялись на ноги и что было духу пустились по сумрачному коридору. Их еще швыряло из стороны в сторону, но постепенно землетрясение улеглось, и они прибавили ходу. Нужно было поторапливаться: скоро колобки опомнятся и бросятся в погоню.
С тремя пылающими факелами они бежали не разбирая дороги, ныряя то в один, то в другой коридор. Единственным их желанием было любой ценой оторваться от полчищ разъяренных цынцыкеров.
Калайялл Гарс подошел к куче железного лома и отсоединил провода электрического генератора. Вокруг, нетерпеливо переглядываясь, стояли ученики чародея, а за их спинами столпились рэнсники, во взглядах которых читались любопытство и растерянность.
Уже во второй раз заклинатель совершил ритуал изгнания духа горы Абзалет. Снова земля содрогнулась от подземных толчков. Чародей облизал пересохшие губы, попинал ногой неподвижную кучу железного лома и убедился, что на этот раз ритуал прошел успешно. Он добился своего: дух железной руды был окончательно сломлен.
Но это не принесло чародею ожидаемого удовлетворения. Он чувствовал себя разбитым и потерянным. А главное, никак не мог избавиться от мерзкого металлического привкуса во рту.
Беспокоило заклинателя и странное поведение вождя. Казалось, ко всему, что происходило, у Лирапа-Луддича был какой-то собственный интерес. Ему
Пожалуй, в здешних краях Калайялл Гарс считался одним из самых сильных чародеев. Однако сам он в глубине души чувствовал, что знает о духах далеко не все, и даже страшился того, с чем имел дело. Еще неизвестно, чем обернутся для него его же собственные заклинания. Может быть, расплата будет жестокой…
Калайялл Гарс страдал от бессонницы, а если и удавалось заснуть, то его мучили кошмары… А тут еще эти странные землетрясения! Во всем ему виделись дурные предзнаменования.
Чародей потянулся за флягой с очищенным воздухом, отвинтил крышку, жадно вдохнул, но тут же отбросил жестянку в сторону: фляга была совершенно пуста. Кто знает, когда ему еще удастся добраться до родной Браскии, чтобы пополнить запасы очищенного воздуха. Видно, сам дьявол заманил его в эти забытые богом чащобы, где живут такие злые и могучие горные духи!
Сидя в клетке, Тайя и Локрин видели, как браскианский священник несколько раз пнул ногой кучу железного лома, а затем, расстроенный и поникший, удалился.
Один из учеников чародея передал зеленый бархатный мешочек с деньгами Спирою. Приближенный вождя высыпал звонкие медные монеты на стол, пересчитал и снова спрятал в мешочек.
— Интересно, каким образом дух Абзалета мог спрятаться в этом железном хламе? — пробормотал Локрин.
— А я бы предпочла узнать, почему вождь уверен, что после ритуала изгнания духа рэнсникам будут не страшны ни мьюнане, ни норанцы, — отозвалась Тайя. — Лирап-Луддич совершенно недвусмысленно заявил, что изгнание духа решит все его проблемы. Обо всем этом нужно обязательно рассказать дядюшке Эмосу! Он наверняка знает, в чем дело.
Помощники заклинателя собрали оборудование и ушли в свою хижину. Уже смеркалось, и местные жители потянулись по домам. Засеял редкий дождик, и туман немного поредел.
Дети терпеливо дожидались, пока на улице не останется ни единого человека. Целый день они пытались разговорить незнакомца в соседней клетке, но тот не мог толком ответить ни на один вопрос и предпочитал отмалчиваться. Зато они придумали ему имя. Теперь они называли его Тряпичник. Из-за множества надетой на нем одежды, платков и тряпок он действительно напоминал тряпичника или старьевщика. — Однако незнакомцу его прозвище очень понравилось. Он был рад, что у него наконец появилось хоть что-то свое.
— Эй, Тряпичник! — тихо окликнул его Локрин. — Сможешь вытащить штырь из щеколды?
— Не знаю.
— Ну хоть попытайся… И пожалуйста, говори как можно тише! Иначе тебя услышат. Лучше не привлекать к себе внимания. Мы решили попробовать отсюда выбраться, чтобы спасти нашего друга.
— А зачем его спасать? — поинтересовался Тряпичник, перейдя на звонкий шепот. — Что с ним такое?
— Понимаешь, с него с живого хотят содрать кожу… — прошептала Тайя. — Мы должны его освободить. Я думаю, они нас всех решили убить.