Сердце Абзалета
Шрифт:
— Кто знает, может быть, пригодился бы…
— Главное сейчас — добраться до пещеры и вызволить Найяллу и Микрина, а с Луддичем потом поквитаемся.
— Постой-ка, Тайя и Локрин рассказывали мне об одном разговоре, который подслушали в доме вождя… — наморщив лоб, промолвил парсинанин.
Он не успел закончить. Неожиданно над деревьями показались две большие летучие мыши с вещевыми мешками на спинах.
Эмос и Дрейгар задрали головы. Сделав круг, Тайя и Локрин стали снижаться.
— Сворачивайте в сторону! Скорее! — закричал Локрин.
—
— Луддич вот-вот будет здесь! — крикнула Тайя. — Он и его люди едут следом за вами!
Эмос обернулся и увидел вдалеке несколько грузовиков, громыхавших по грязной дороге.
— Эй, Джуб! — воскликнул он, хлопая ладонью по кабине грузовика.
— Я их вижу, — кивнул рудокоп и остановил грузовик, чтобы свернуть в заросли.
— Нет, не останавливайся! — крикнул Эмос. — Они уже нас заметили. Гони!
Джуб нажал на газ, мотор взревел, и машина рванулась вперед. Казиль и Калам, находившиеся в задней машине, быстро сориентировались. Калам сел за руль, а Казиль, на ходу перезарядив арбалет, полезла в кузов. Второй грузовик рванулся следом за первым.
Эмос снова оглянулся на детей и помахал им, чтобы они приземлялись прямо в кузов.
— Не меняйте внешности, оставайтесь летучими мышами! — сказал он, когда Тайя и Локрин оказались в машине.
Обняв и расцеловав детей, дядюшка заботливо осмотрел их. Перебивая друг друга, они принялись рассказывать о своих злоключениях, но Эмос покачал головой:
— Не тараторьте. Потом расскажете. Сейчас не до того… Будьте готовы взлететь по первому моему сигналу. А пока посидите смирно!
Дрейгар подхватил маленьких мьюнан, нежно прижав к груди, и проворчал:
— Вы отняли у меня десять лет жизни, не меньше!
Потом подошел Тряпичник и застенчиво погладил детей по голове.
Не теряя времени, Дрейгар вытащил меч, а Эмос достал боевую трубку и шипы.
По сравнению с лошадьми, колченогами и другими вьючными животными, механические повозки имели массу преимуществ. Во-первых, в походе они не знали усталости, а на привале их не нужно было кормить. Во-вторых, они были способны вести куда больше груза, да и хлопот с ними было немного. Однако все машины имели один общий недостаток: по сравнению с лошадьми, они были слишком тихоходны… Между тем с колонной рэнсников двигалось шестеро всадников, которых Луддич немедленно направил в погоню за беглецами.
Не прошло и нескольких минут, как всадники догнали грузовики. Казиль встала на одно колено и метким выстрелом выбила из седла первого из них. Пока оставшиеся пятеро обгоняли грузовик, женщина-воин успела перезарядить арбалет и, прицелившись, сразила второго.
Двое всадников направили на нее боевые трубки, но Казиль успела нагнуться, и отравленные шипы просвистели мимо.
Сидящий за рулем Калам круто бросил грузовик в сторону, сбив с ног одну из лошадей. И лошадь и всадник с треском полетели в кусты. Два других всадника были вынуждены свернуть
Шестому всаднику удалось обогнать грузовик Калама и поравняться с машиной Джуба. Выхватив боевую трубку, он стал целиться в рудокопа. Тряпичник, лежавший ничком в кузове, привстал и, увидев прямо перед собой лошадиную морду, взвизгнул от ужаса и неожиданности и с размаху ударил лошадь кулаком между ушами. Бедное животное жалобно заржало и поднялось на дыбы. Эмос, удивленный силой хилого с виду Тряпичника, поспешно поднес ко рту боевую трубку и прицелился всаднику в бедро. Однако выстрел оказался неточным, и шип ударил в ножны. В следующий момент мьюнанин нырнул за спину Дрейгара, прикрывшего лицо локтями в латах. Рэнсник с силой дунул в боевую трубку, но шип лишь щелкнул по панцирю. Всадник припал к лошади, перезаряжая трубку.
Между тем два других всадника, выскочив из леса, снова поскакали по дороге. Выпуская шип за шипом, они не давали Казиль высунуться и прицелиться. Чтобы не пропустить их вперед и прикрыть Джуба, Калам кидал грузовик из стороны в сторону.
Рэнсник снова навел трубку на Дрейгара, целясь в оголенное предплечье, но парсинанин ловко увернулся от ядовитого шипа, подставив защищенную панцирем спину. Всадник громко выругался и пришпорил лошадь, чтобы занять более удобную позицию для стрельбы. Однако Джуб крутанул руль, и рэнсник был вынужден немного отстать. Этого оказалось достаточно, чтобы Эмос, высунувшись из-за широкой спины парсинанина, дунул в трубку и всадил шип рэнснику в грудь. Покачнувшись в седле, рэнсник поспешно выдернул отравленный шип, но Эмос уже успел перезарядить трубку и следующим выстрелом уложил его наповал.
Одному из двух оставшихся всадников удалось обогнать грузовик и вырваться вперед, но, пока его товарищ нагнулся, чтобы перезарядить шип, Казиль успела подняться и выстрелить. Стрела угодила рэнснику в спину. Свалившись с лошади, он тоже полетел в кусты.
Последний всадник скакал, ловко перегнувшись на одну сторону и прячась за лошадью. Он выстрелил прямо из-под шеи лошади, но Эмос успел нырнуть за Дрейгара. Тем временем громадный парсинанин схватил один из деревянных брусьев, лежавших в кузове, и метнул его прямо под ноги лошади. Споткнувшись, животное перевернулось в воздухе и тяжело рухнуло на землю, придавив седока.
Между тем два грузовика с рэнсниками быстро нагоняли беглецов. Груженный горным оборудованием и лебедкой, тяжелый фургон не мог развить большой скорости. Взглянув в зеркальце заднего обзора, Калам увидел, что дистанция между ним и первым преследующим грузовиком неумолимо сокращается.
Рэнсники, находившиеся в кузове, сидели пригнувшись, а те, что прятались за кабиной, попеременно поднимались и осыпали Казиль отравленными шипами, не давая ей возможности высунуться и прицелиться.
Глядя в зеркальце, Калам обратил внимание на длинный кран лебедки, торчавший сзади из кузова, и, чтобы привлечь внимание Казиль, постучал кулаком по заднему окошку кабины.