Сердце Альтиндора

Кельм Крис

Этого я пока не знал.

Тем не менее, настроение заметно улучшилось, даже аппетит разыгрался. Я порылся по закромам Кахмаша-Полики и обнаружил куски жареного мяса и овощи. Первое было подозрительно темным и пахло соответственно. Да и овощи выглядели как-то странно. Нет, в этом доме лучше ничего не есть. Еще неизвестно, чем это обернется.

Я вышел на улицу, выругав себя за то, что вчера даже не удосужился запереть дверь. На грядках я нашел немного знакомой зелени, нарвал в подол и вернулся в дом. Сидя за столом, я, если судить по положению солнца на небе, скромно пообедал.

А потом наступил момент раздачи слонов. Иными

словами, я занялся присвоением чужой собственности. Первым делом я подмел с полок все вамни. Кахмаш врал безбожно, утверждая вчера, что у него много костяных фигурок. Их было всего пять - две недоделанные на столе и свою собственную я не считал. Все пять легли в мой мешок. Немного подумав, я добавил свою, сунув ее отдельно от остальных. Возьму на память о бое с большим боссом.

Потом настала очередь Слез Илунэ. Вспомнив, как я - буквально - обжегся в прошлый раз, сейчас я действовал осторожнее. Сначала коснулся пальцем Слезы и быстро отдернул руку. Ничего страшного не произошло. Тогда я смелее взял застывшую каплю в ладонь и прислушался к ощущениям.

Воображение выдало картинку заживающей раны...

"Лечилка"! То, что надо, берем.

К сожалению, она была одна такая. Из остальных следует отметить Молнию, Болото, Светлячка - куда ж без него!
– Заморозку, Огненный вихрь и Уголек - ту самую, горячую Слезу, которую мне всучил Кахмаш. Но на этот раз она почему-то не обжигала. Остальные капли, стоявшие на полках, не были заряжены магией.

Жаль...

Порыскав по закоулкам, я больше не нашел ничего примечательного, если не считать несколько золотых монет. Между делом я подобрал с пола свои меч, нож, лук, стрелы, выпавшую во время драки духовую трубку. Если бы вчера у меня под рукой оказался шип, возможно, битва закончилась бы намного раньше и с другим, более приемлемым, результатом. И не пришлось бы жалеть об утерянном телепорте. Поэтому, макнув пару шипов в ядовитую смесь, я сунул их в свободные газыри на поясе. Теперь я был во всеоружии.

Что ж, пора и честь знать. В доме колдуна меня больше ничто не задерживало. Разве что... Я снял рваную и окровавленную рубаху и сменил ее на свежую. Так лучше. Окинув взглядом помещение - не забыл ли чего, - я вышел из дома и направился по тропинке к дороге, которая должна была привести меня обратно в Джавге-Да-Зан. Плана действий у меня по-прежнему не было, но не сидеть же на одном месте? Глядишь, на месте что-нибудь, да, придет на ум.

В пути мне стало хуже: раны разбухли, начали нарывать и сочиться сукровицей, поднялся жар, закружилась голова. То и дело приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. В сумке лежала "Лечилка", но я решил приберечь ее на крайний случай. А пока мне во что бы то ни стало нужно было срочно обратиться к лекарю.

Через полчаса я кое-как добрался до дороги и зашагал на юг.

– Здоров, братиш,- окликнул меня грустный голос, едва я отошел от обугленного дерева.

Я резко обернулся, выхватывая меч.

На дороге стоял парнишка лет двадцати пяти. Волосы заплетены в дреды, приподнятые зеленой банданой, на теле простая давно не стираная рубаха, просторные мятые штаны, сандалии.

– Расслабься, чувачок, я реально безобидный.- Он примирительно выставил перед собой руки.

– Чего надо?- спросил я его.

– Спросить хочу.

– Спрашивай.

Он задумался.

– А... да, братиш, ты случайно не от Полики топаешь?

– Ну и...

– Так

он уже вернулся или как? А то потерялся куда-то...

– Вернулся... и снова ушел.

– Куда?

– Далеко. Так что будет нескоро.

– Вот, козел!- воскликнул в расстройстве чувств парень и тут же пояснил свою реакцию: - Он у меня взял кое-что, а когда пришло время отдавать,- исчез... Козел.

Он замер, уставился в одну точку, словно началась перезагрузка. Я не стал ему мешать, развернулся, собираясь продолжить свой путь. Мне становилось все хуже и хуже.

– Постой, братиш!- прогнусавил он мне вслед.- А ты наш, походу... Ну, настоящий, не цифра.

– И что?

– Ничего.

И он снова завис.

Я вернул меч в ножны и пошел на юг.

– Братиш... Меня Нирвана зовут.

– Очень приятно,- ответил я, не оборачиваясь.

– Постой! Куда вы все бежите? Мир не терпит суеты.

Философ...

Он догнал меня и схватил за руку. Воспаленные раны вспыхнули огнем, мир подернуло туманом, меня качнуло так, что я не устоял на ногах и упал в кусты...

Потом последовала череда провалов и пробуждений, тело горело огнем, постоянно хотелось пить, в кошмарах меня преследовали по лесу орды ходликов, Хозяин леса на живую резал мое тело скальпелем, большая черная пантера рвала клыками горло, а смеющийся колдун сматывал в клубок мою душу...

Однажды, открыв глаза, сквозь мутную пелену я увидел склонившееся надо мной чудовище с шипами, торчащими из головы, безумным взглядом и садистской ухмылкой. Я тут же вцепился в его горло ослабевшими пальцами.

– Ты чего, чувачок?- взмолилось чудовище заторможено-растянутым голосом, и не без труда избавилось от моей удушающей хватки.

Я снова потянулся к его шее, но оно накинуло на меня сеть и запеленало, как младенца.

Я дернулся раз, другой, но быстро выбился из сил и притих. Мы целую вечность смотрели друг на друга: я - беспомощно и обреченно, он - выжидающе и самодовольно.

Пелена медленно спала с глаз, и теперь я смог разглядеть своего мучителя. Это был человек. То, что я принял за шипы, оказалось спутанными волосами, взгляд у него был встревоженный, а улыбка растерянной, но дружелюбной.

– С возвращением в мир живых, братиш,- поприветствовал он меня нормальным человеческим голосом, разве что немного гнусавым и усталым.

– Где я?- А вот у меня с голосом точно было что-то не в порядке. Вроде бы я задал вопрос, а такое впечатление, будто говорил кто-то другой.

– Это моя хаза. Welcome, так сказать...

Я огляделся.

Точно, хаза. Домом это... хм... жилище можно было назвать с большой натяжкой. Собранные из бамбуковых шестов стены просвечивали прорехами, в лучах пробивавшегося сквозь них света весело кружили пылинки. Потолок из жердей, выстланных пальмовыми листьями, выглядел более добротно, но все равно убого. Из мебели в помещении я разглядел только низкий табурет - такие обычно подставляют под ноги. Даже кровати как таковой здесь не было - то, на чем я лежал, укутанный пледом, можно было назвать как угодно, только не кроватью. Еще имелся выложенный камнем очаг, над которым висел закопченный чайник, а рядом высилась поленница дров, вдоль стен стояли плетеные корзины, прикрытые такими же крышками. И повсюду висели пучки трав, какие-то коренья, сушеные грибы...