Сердце ангела
Шрифт:
— А этот Сиплый бегает и визжит тоненьким голоском: «Говорил, говорил, это он!» Флави поднялся, давайте, говорит, ребята, к столу. Кто старое помянет, тому глаз вон. Ну, собственно выпили… — Русос растерянно посмотрел на Криса.
— Ну, собственно, выпили. — Продолжил Крис. — тут и началось. Они меня задели, я не сдержался… Катались по полу и колошматили друг друга, пока хозяин погребка с мужиками нас не разнял.
— Вы дрались три часа? — Удивилась Вита.
— Конечно, нет. Подались, потом помирились, как водится, и
— Хорошо выпили, закусили. Разговоры пошли разные, то да се… Давно ведь не виделись… — Галлос упорно смотрел на свои руки и вдруг прямо посмотрел на молчащую Кэт. — Вы не подумайте ничего плохого, госпожа Флавинос, вражда забыта. Все наши парни восхищаются Кристосом. Автографы просили! А Янис даже выпил с Верзилой на брудершафт и пел с ним дуэтом величальную… Я чуть не плакал.
— Ну уж, это слишком живописно, — деланно засмущался Крис. — В общем, я выражаю благодарность моему старому дружку за успешную дипломатическую миссию. И прошу всех выпить за него.
Галлос смущенно принял поздравление.
— А можно мне сказать? — Поднялся с бокалом Русос. — Флаи никогда не был знатоком женской красоты, в школе он избегал девочек. А я — был! Целый альбом фотографий актрис в столе прятал… Вот и хочу сказать честно, никогда не видел такой красавицы, как мисс Вита… Рад, что сижу с ней за одним столом… Эх, жаль, фотоаппарата нет — ведь никто не поверит!
— Спасибо, Русос. Мне сегодня хотелось стать похожей на гречанку. Мы с Кэт очень старались.
— Вы — лучше Афродиты, честно. Пусть Флави скажет…
— Скажу: Русос Галлос всегда прав…
— Мы должны ехать, мама, — сказал Крис утром. — Вита собирает вещи, сейчас спустится. Мне надо тебя кое о чем спросить.
— Знаю, ты спал в своей комнате. Ничего, мальчик, надо уметь ждать. Кэт, выглядевшая точно так же, как и накануне, казалось, провела ночь в кресле.
— У меня сейчас другие проблемы. Вита больна.
— Вот оно, значит, как… Я на заре и карты бросала, и зеркала ставила — ничего не выходит, сплошной мрак. А вот здесь у меня, — Кэтлин прижала кулачки к груди, — совсем другое. Наверно, рыжая Кэт поссорилась с Катос и не хочет выдавать своих тайн. Но в груди-то у меня есть ответ… Но я не вижу его пока, Кристос… — В глазах женщины блеснули слезы.
Крис взял её за руки.
— Мама, скажи мне, где родилась рыжая Кэт?
— В Ирландии, мальчик.
— А точнее, город, поселок, местность?
Кэтлин отрицательно покачала головой.
— Никогда не знала. В приюте, где рыжая выросла, её называли Кэтлин Корриган. Корриган — это ирландский мох, серебристый такой.
— Неужели ты никогда не пыталась разыскать кого-нибудь из родных или знакомых?
Кэтлин виновато пожала плечами:
— Н-нет… У меня здесь все. Кажется, здесь и родилась, как Катос. А зачем тебе, сын?
— Извини, мама, все хорошо. — Кристос поцеловал её в лоб, удивляясь, какой маленькой оказалась
Провожая Кристоса, отец Гавррил сосредоточенно молчал. Уже распрощавшись, он вдруг позвал его, очевидно, приняв какое-то решение.
— Сын… Заедешь к матери — спроси у нее.
— О чем ты?
— О нашем споре. Она может знать, как спасти Виталию. — Сократ опустил глаза.
— Новпая тайна, отец?
— Женившись на Кэтлин Блекдоурс, я хотел помочь ей справиться с душевным недугом — напомнить ей забытое прошлое… Ничего не говоря жене, я отправился в Ирландию, нашел приют, потом деревню, в которой выросла Кэт, и кое-что разузнал… Тогда все это показалось мне порождением мрачной фантазии, угнетавшей девушку. Я не стал возвращать ей прошлое. Но сейчас… Сейчас я уверен, что не все так просто. Кажется, истоки надо искать где-то там… Истоки наших бед.
— Где, — там?
— На юго-западе Ирландии, в округе Бантри. Местечко Серебряный Мох. Сильвер Корриган.
… — Я готова. — По лестнице спустилась одетая к отъезду Вита. Доброе утро, Кэтлин. Привет, Крис.
— Привет. Мы здесь обсуждали наш дальнейший маршрут. — Флавин перехватил сумки Виты.
— И что же мы теперь будем искать?
— Слыхала про такую штуковину — Серебряный Мох? Нет? Вот видишь, а говорят, Виталию Джордан ничем невозможно удивить…
… Проводив гостей, Кэтлин тихо побрела наверх. Дверь в спальню, где вчера переодевалась в наряд критской принцессы светловолосая девушка, была открыта. Кэтлин огляделась, словно видела комнату впервые. На комоде что-то белело — листок, вырванный из записной книжки. На нем слова: «Спасибо за все, Кэтлин. Вы замечательная мать. Виталия Джордан».
Кэт подняла жалюзи, впервые за все эти годы в комнату ворвался свет первый день нового года обещал быть солнечным. Кэт легла поперек кровати на синий атлас старинного, расшитого выгоревшим шелком покрывала и стала смотреть в потолок. Лежащая на груди рука сжимала записку Виты.
Кэтлин не заметила, как перешагнула порог сна. За ним в робких лучах апрельского солнца белела у подножия холма деревенька с красивым названием Сильвер Корриган.
Глава 12
Кортни Иохан училась в американской школе города Эль-Пасо, находящемся на границе с Мексикой. Ее мать — третья дочь в большой испанской семье рабочего бензоколонки, — рано покинула дом. Выносливая, низкорослая и некрасивая Долорес обладала сильным характером. В отличие от сестер, повторявших судьбу своей матери — многодетной, малограмотной женщины, она сумела получить образование и превратиться в современную эмансипированную американку с собственной квартиркой, приличной работой и пшеничными, мелковьющимися волосами.