Сердце Артара
Шрифт:
Открыл глаза.
Туманный чертог выглядел не совсем так, как прежде, но это определенно был он. Я узнал локацию, в которой встретился с Бао в прошлый раз. Возможно, и все предыдущие наши встречи проходили тоже где-то здесь. Но раньше чертог ограничивался поляной, окруженной густой пеленой тумана, сквозь которую едва проглядывали силуэты деревьев. Сейчас же туман здорово рассеялся и стелился плотной дымкой только у самой земли, едва доходя до колен, так что можно было довольно далеко разглядеть окрестности.
Небо было серым, бесцветным, солнце не пробивалось сквозь эту завесу, однако
Я вспомнил, где нашел Бао в прошлый раз. Нужно идти вверх по каменистому склону, к обрыву, похожему на его излюбленное место для медитаций. Я уже двинулся по этому пути, но потом вспомнил, что мне нужно откалибровать сентакуляр.
Артефакт лег в руку приятной тяжестью, и я нацелился вперед. Нажал гашетку целеуказателя, примеряясь к большому покатому валуну метрах в двадцати. Начнем с малого, к чему рисковать.
Управление и правда было специфичным, надо будет приноровиться. К тому же Стинг не предупредил, что сентакуляр при нажатии на гашетку начнет так вибрировать. Причем вибрация усиливалась по мере того, как метка-прицел удалялась от меня, будто маленький светящийся шарик.
Я отпустил клавишу, и шарик-метка завис над валуном. Так, теперь нижняя гашетка…
Уффф! Мне будто бы дали увесистую оплеуху — перед глазами все поплыло, земля на секунду ушла из-под ног, а потом ударила по ступням. Я взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, и понял, что артефакт сработал, как надо — меня закинуло на верхушку выбранного мной валуна. Неплохая точность! Вот только эта дезориентация при перемещении может сыграть плохую шутку…
Следующие несколько прыжков я сделал, постепенно увеличивая плечо. Двигался зигзагами, с каждым перемещением оказываясь все ближе к обрыву. Надеюсь, Стингу и Анаане этого хватит для калибровки.
Когда я завидел на самом краю обрыва знакомую фигуру Бао, от сердца отлегло. Я бросился к нему чуть ли не бегом. От объятий сдержался — все-таки уважение, которым я проникся к ксилаю за время учебы, заставляло соблюдать субординацию.
— Как же я рад, что ты жив, сенсей!
Бао устало кивнул, и усы его встопорщились от улыбки. Однако в целом смотрелся он неважно, и я даже не сразу понял, в чем дело. Да, были видны раны и подпалины, полученные во время осады Гаракса, да и одежда была изрядно потрепанной. Но главное было не в этом.
Я ведь привык, являясь сюда, в Туманный чертог, воспринимать сенсея как хозяина этого места. Здесь он был почти всесилен. Взять хотя бы эти его фокусы с туманом или дымом от трубки — когда он с их помощью ткал разные образы, иллюстрирующие его рассказы…
Но сейчас ксилай выглядел каким-то потерянным — будто вернулся домой после долгого перерыва и обнаружил его в жутком запустении.
— Я тоже счастлив видеть тебя, мой юный друг, — кивнул он. — Хотя и каждый раз опасаюсь, что наша очередная встреча станет последней.
— Боюсь, в этот раз ты прав. Это… точно последняя наша встреча, — с трудом выговорил я. — Но это здорово, что нам выпала возможность нормально
Он понимающе кивнул и указал на место перед собой. Мы уселись, скрестив ноги, друг напротив друга, на самом краю обрыва. Залитая туманом долина внизу выглядела не так, как в прошлый раз — пелена в ней частично рассеялась, и стали видны причудливой формы скалы, торчащие с ее дна. Они напоминали гигантские грибы с оплывшими шляпками. Или, может, это они и были?
Первым делом я расспросил ксилая, как ему удалось спастись. Он ответил, что ему с Дракенбольтом посчастливилось добраться до восточной окраины города и найти спуск к побережью. Когда сражение поутихло, Дракенбольт порывался вернуться в город и связаться с алантами. Но после того, как едва не угодил под обстрел защитных големов, отказался от этой затеи. Позже их вместе с другими беженцами подобрал один из кораблей Черных альбатросов. Сейчас этот корабль отправился в открытое море.
Ничего принципиально нового о летающей алантской крепости Бао не рассказал — видел он немногим больше нашего. Залпом из главных орудий аланты поначалу отбросили Имира, но он снова ринулся вперед, и тут уж сам корабль отступил, потому что едва держался в воздухе. Но титан и сам не лез в драку — он лишь разрушил стены города и добрался до центрального менгира. Сразу же после того, как менгир был уничтожен, вся орда спешно отступила на юг. Даже добиванием раненых не занимались.
— Спасибо за все, учитель, — наконец, выдавил я после долгой паузы. — Я тут понял, что так редко благодарил тебя. За твои уроки, за твои советы… За все, что ты для меня сделал.
Бао невесело усмехнулся.
— Забавно. Я тоже много думал об этом. И сейчас большая часть того, чему я тебя учил, кажется мне глупостями. Все это оказалось выдумкой.
— Это не так… — покачал я головой, но Бао поднял руку, показывая, что еще не закончил.
— Око Видящих показало, что Артар совсем не такой, каким я привык его воспринимать. И вы, пришельцы из другого мира, обладаете над ним куда большей властью, чем я мог помыслить. Мне теперь сложно судить, какие знания и убеждения заложены в мой разум извне, а к каким я пришел сам. Все это учение о Пути, о единстве и борьбе стихий, о вековой мудрости бакхо, объединивших свои разумы в великую Кси… Ведь, если верить Оку и рассказам двухголового огра, Кси было создано вами. Как и Хтон. И Бездна. И Туманные чертоги, в которых мы сейчас находимся…
— Понимаю, что это тяжело принять, сенсей… Хотя, о чем я. Даже представить не могу, насколько это тяжело. Но я тебя уверяю — все, что ты делал, было не зря! Ты многому научил меня, помог мне измениться. А Хрустальный путь и легенды твоего народа о Кси — не пустой звук. Ты ведь сам видел!
— То, что показало Око, противоречиво и непонятно, — нахмурился Бао. — Да, я видел хрустальные зерна, рассыпанные по всему миру. И кажется, они действительно обладают той силой, о которой говорится в легендах о Суань Ю. Но, как мы теперь знаем, Кси создали вы, пришельцы, а самого Суань Ю никогда не существовало. Да и сами ксилаи за пределами этого материка совсем не такие, как здесь. Нас много, но мы слабы, разобщены и давно превратились в рабов для жестоких и жадных повелителей машин.