Сердце Артара
Шрифт:
— Может, все-таки мой скимитар возьмешь? — выкрикнул Эрик. — Срез получится тоньше…
Я помотал головой. Этот вариант мы уже обсуждали. Я совершенно не умею обращаться с мечом, так что не уверен, что смогу выполнить достаточно чистый удар. В идеале — нужно отрезать кусочек кристалла размером с куриное яйцо, четко по линии, которую начертил Стинг.
Чакрам должен справиться. Да и срез тоже будет ровный — зубцы вращаются быстро, как на пилораме. Ну, а то, что весь риск придется взять на себя… Ладно, не впервой. В конце
Глубокий вдох, максимальная сосредоточенность… Разум привычно входит в режим медитации, так что фиолетовый кристалл предстает перед взором сгустком нестерпимо-яркого света. Я усилием мысли сбавляю эту яркость, чтобы получше разглядеть артефакт. Еще немного… Еще…
Боковое зрение полностью отключается, я смотрю, будто через трубу, сконцентрировавшись только на цели. Фокусируюсь, чтобы четко увидеть линию, начерченную Стингом.
У меня всего одна попытка. Один удар… Уф, нервы на пределе…
Рычание смерти, слегка вздрогнув, раскручивает вложенный диск и я, затаив дыхание и даже, кажется, на время остановив сердцебиение, делаю точно выверенный взмах. Зубцы — сверкающие, размазанные в движении в сплошную блестящую полосу — вгрызаются в кристалл точно по метке Стинга. Чакрам движется уже сам собой — я лишь задал ему траекторию.
Все вокруг заливает белым. Снова вспышка, такая яркая, что я слепну. Тело на несколько мгновений взрывается болью от нестерпимого жара, но на смену ему быстро приходит тишина, темнота и пустота. Тоже всего на несколько секунд, потому что следом опять наваливаются звуки, запахи, ощущения — все разом, придавливая к земле, будто ловчая сеть.
Валяясь на спине и судорожно хватая воздух, я пытаюсь совладать с органами чувств. Уши заложило, в них стоит какой-то гул. Глаза широко открыты, но я ничего не вижу, кроме тьмы, раскрашенной хаотично движущимися цветными пятнами. Уже задним умом я понимаю, что погиб почти мгновенно. Почти — из-за зерна Последнего шанса. Именно оно задержало меня на несколько мгновений и дало прочувствовать боль от взрыва. По мне, так медвежья услуга. Надо было вообще снять его перед тем, как резать кристалл.
Кое-как поднявшись и, наконец, прозрев, я огляделся и понял, что гул, стоящий у меня в голове — как раз настоящий. Весь город стоял на ушах — по улицам в спешке бегали бандиты, отовсюду доносились чьи-то крики, ругань, треск, грохот. Что-то горело — над северо-западными кварталами висело огромное облако дыма.
— Все-таки долбануло… — пробормотал я, шагая прочь от менгира, возле которого возродился.
Посмертный дебафф накрыл меня, будто невидимое свинцовое одеяло, но при моих статах даже с ним можно было двигаться относительно свободно. Вот только я до сих пор был словно контуженный — в голове шумело, колени подгибались, перед глазами плясал целый рой мутных белых мух.
— Какого черта тут творится?!
Знакомый
Призрак неслась, перепрыгивая через попадающиеся на пути ящики, телеги и прочий скарб, в сторону северо-западных кварталов. Увидев меня, задержалась.
— Ты погиб? Да что произошло-то?
— Мы попробовали разрезать сердце Дробителя, — пожал я плечами.
На меня напала какая-то странная апатия — будто отходняки после того напряжения, которое я испытал, готовясь к эксперименту. Теперь-то чего уже бояться, все позади. Вряд ли взорвалось все сердце — тогда, мне кажется, на месте Гаракса осталась одна большая воронка. Но часть энергии из поврежденных ячеек, как и предупреждал Стинг, все же вырвалась.
— Что?! — выпучила на меня глаза Стелла.
— Что-что? — огрызнулся я. — Ну Стинг же с тобой все согласовал. Сердце он постарается приспособить как главный элемент питания для Стегозавра. Но ему еще нужен был небольшой кусочек для того, чтобы запитать сентакуляр. Вот мы и попробовали отрубить…
— Я не давала на это разрешения! И Стинг ко мне вообще не подходил по этому вопросу! Да вы вообще в своем уме?! Заниматься таким в городе?
— Ну, мы отошли к дальней стене… — пробормотал я, сам понимая, как жалко звучат мои оправдания.
Зараза! Мне надо было сразу догадаться. Как-то слишком уж быстро Стинг вернулся, якобы получив добро от Стеллы. Он нас надул! Ну, попадись ты мне только, засранец мелкий…
Будто считав мой запрос к вселенной, из клубов дыма с северной стороны улицы выскочил Стинг — весь взъерошенный, обожженный, но с улыбкой до ушей.
— Получилось! Хе-хей, Мангуст, лысая твоя башка, ты молодец! Чистая работа!
В руках у него светился фиолетовым пламенем небольшой осколок сердца Дробителя.
— А где остальное? — накинулась на него Стелла.
— Да здесь, здесь, в инвентаре. Оно так и лежало, блоками зажатое, так что и искать особо не пришлось. Вообще ничего не разлетелось. Это и не взрыв был, а такой интересный выброс магической энергии. Кольцеобразный. Но, блин, надо срочно чинить стену на западе. Там дырень такая — у-у-у! Не при дамах будет сказано.
Тут до Стинга дошло, что мы со Стеллой медленно движемся на него, сжимая кулаки, и выражения лиц у нас наверняка не самые дружелюбные.
— Эй, да вы чего? Я же для общего блага, так сказать. Двух зайцев одним ударом. Теперь у нас и главный танк на ходу будет, и тирьямпампатор ваш до ума доведу — на случай, если все-таки в Астрал отправимся. Дайте мне только еще пару-тройку часов… — тараторил он, пятясь назад и выставив перед собой руки в успокаивающем жесте. — Эй, да хорош! В конце концов, победителей не судят.
— Слушай, ты, победитель… — процедил было я.
Но потом вздохнул, разом теряя весь запал. Если вдуматься — он же прав. Ну да, мы рискнули, зато сколько времени сэкономили.