Сердце Атлантиды

Дэй Алисия

Он замолчал, и когда Квинн поняла, что Джек больше ничего не скажет, они перешли на менее личные темы. Друзья гуляли по паркам, среди фантастических деревьев и фонтанов, наверстывая упущенное и восполняя знакомое удовольствие от совместного времяпрепровождения. И всё же Квинн испытывала горько-сладкое ощущение, что этот разговор – прелюдия к прощанию.

– Я готов уехать и заняться чем-то новым, – наконец сказал Джек, когда иссяк их разговор об Атлантиде и мире. – На наше место уже пришла новая группа лидеров-повстанцев, а я, в любом случае, не хочу возвращаться к прежней жизни.

На этот раз я попытаюсь увидеть свет, не стараясь принимать на себя ответственность и выживать. Во Флориде у меня есть дядя, которого я уже несколько лет планирую навестить. Представляешь, он живет в городе под названием Тупик.

Квинн рассмеялась.

– Как интересно.

– Вряд ли, но именно это я сейчас ищу. Какое-нибудь неинтересное место.

Оборотень сорвал цветок с невероятно круглого пурпурного куста и протянул собеседнице.

– Джек, ты всегда будешь героем, – сказала та. – И неважно, куда ты пойдёшь. Ты таков и не сможешь этого изменить.

Его глаза потемнели, и на какое-то мгновение на неё глянул тигр, а не человек.

– Не знаю, по-прежнему ли это так, Квинн. Мне нужно время, чтобы узнать, кто я без битв, крови и убийства.

– Если я тебе понадоблюсь, я всегда здесь, – сказала она. – Ты ведь это знаешь, правда?

Джек крепко стиснул ее в объятиях, отпустил, и Квинн почувствовала мгновенную глубокую грусть, словно он уже ушел.

– Квинн, я... Если я тебе понадоблюсь...

– Я знаю, – ответила она, утирая слёзы тыльной стороной ладони. – Я знаю. То же относится и к тебе.

Квинн в последний раз потянулась к другу, чтобы постараться почувствовать его эмоции, продолжая говорить, что любит его, желает добра. Оба поклялись, что продолжат общаться.

И в своём, и в его сердце Квинн почувствовала сомнения.

Сейчас они не попрощались. Одного раза достаточно.

Она смотрела, как он уходит к берегу, где, по его словам, ждал друг с лодкой. И в конце концов, дала волю слезам.

– Удачи, Джек. Я тоже тебя люблю.

Аларик подошел со спины и заключил её в объятия. Квинн, положив голову на его крепкую мускулистую грудь, смотрела, как Джек исчезает в шуме и хаосе среди людей, восстанавливающих атлантийский порт, так давно не используемый.

– Он заслуживает ту, кто полюбит его так, как я тебя, – сказала она сквозь слёзы.

– Он найдет её, – ответил Аларик. – Я чувствую, что этого тигра ожидает очень интересная жизнь.

– О боже. Не уверена, что это хорошее предсказание, – проговорила Квинн со слабым смешком. – Наши жизни уже были слишком интересными.

– Знаешь, это атлантийское проклятие. Чтоб ты жил в интересные времена, – пояснил Аларик. – И это касается семьи, которая усыновила Фауста. Когда я видел парня сегодня, он как раз сжег мишени для лучников. Все.

Квинн принялась смеяться, затем развернулась, чтобы взглянуть на любимого.

– Он хороший мальчик. У него всё будет в порядке. Но в любом случае, я думала, что это китайское высказывание.

Аларик поднял блестящую бровь, и она вновь рассмеялась.

– Да, да, я знаю. Твои парни были первыми. Ну что ж, мой интересный атлантиец, пойдём во дворец. Райли заставляет

меня примерить какое-то смешное причудливое платье для своей коронации.

– Сестра королевы не может ходить в обносках, – заметил Аларик. – Но ты могла бы надеть то красное белье, а я представлю, как снять его с тебя зубами...

– Пока будешь проводить коронацию Конлана и Райли? Не думаю, – она притворилась, будто напугана этим предположением, но затем встала на цыпочки и прошептала очень, очень грязное предложение, чтобы ему было, что вспомнить. И когда Аларик застонал и дернул её к себе, Квинн подарила ему долгий поцелуй прямо на дороге.

Глава 36

Тронный зал во дворце Атлантиды, неделю спустя

– Именем Посейдона, я нарекаю тебя Конланом, королём Атлантиды. Долгие лета правления! – Аларик надел на склоненную голову друга инкрустированную драгоценными камнями корону, про которую знал, что, вполне вероятно, она все последующее время проведёт в сокровищнице, ни разу не использованная. Жреца переполнило чувство умиротворения, когда толпа атлантийцев и почетных гостей одобрительно заревела и разразилась аплодисментами.

Наконец-то, наконец-то принц был коронован, династия Атлантиды спасена. Теперь дело за Конланом. Аларик поправил на себе роскошную бархатную церемониальную мантию цветов стяга Конлана, небесно-голубого и серебряного, низко поклонился своему другу и королю, а потом протянул ему вторую, меньшую по размеру, корону.

Король повернулся к жене, принцессе Райли, и улыбнулся. На них обоих были одежды цвета сверкающего серебра, окаймлённые такой же лазурной вышивкой, что и мантия Аларика. Эйдан, надёжно укрытый теплом материнских рук, сиял, как маленький маяк. Вэн, Эрин, Джастис и Кили стояли по обе стороны от трона в похожих нарядах, представляя народу континента и, благодаря чуду современных средств массовой информации, всему миру сплоченную королевскую семью Атлантиды.

Квинн стояла рядом с сестрой, одетая в простое синее платье с серебряной окантовкой, и Аларик почти не мог на неё смотреть, опасаясь, что забудет все слова церемонии коронации, просто схватит любимую, утащит в свою комнату и опять опрокинет на кровать.

Именно по этой причине репетиция прошла неудачно.

«Стой спокойно, мальчик, – мысленно обратилась к нему Квинн, едва сдерживая смех. – Давай все же их коронуем, а потом пораньше сбежим с вечеринки».

Конлан осторожно возложил корону на голову любимой и обернулся к толпе.

– Перед вами моя жена, королева Райли. Пусть правит долгие лета!

Когда аплодисменты смолкли, Конлан взял сына, обнял его, а потом показал толпе.

– Нам немало довелось пережить за тысячелетия изоляции от остального мира, но благодаря этому мы только стали сильнее. Сегодня мы с Райли стоим перед вами, как ваши представители перед международным сообществом, и обещаем сделать все, что в наших силах, чтобы вернуть Атлантиду планете сильной страной, люди которой верят в мир, справедливость и свободу. Да здравствует Атлантида!