Сердце Черной Мадонны
Шрифт:
Игорь пошел на звуки, ожидая увидеть включенный телевизор и уставившуюся на экран горничную.
Но он ошибся! Горничной в комнате не было. И экран телевизора не светился. Стоны же издавала не порноактриса, а реальная женщина. Его жена! Его холодная аристократичная жена, извивающаяся под мускулистым телом двадцатитрехлетнего шофера. Увидев эту сцену, Игорь почувствовал приступ тошноты. Под ним-то она никогда вот так… Не стонала. Не извивалась. Не царапала его спину своими коготками. Просто лежала. Красивая и холодная… А сейчас…
Как отвратительна она была сейчас! Уже немолодое лицо перекошено от похоти, дрябловатые ноги
Игорь хотел уйти сразу, пока его не заметили. Но Алла, исторгнув из себя просто-таки кошачий вопль, замерла, после чего открыла глаза. Открыла – и увидела мужа в дверях спальни. Игорь смутился, а она нет. Встала, похлопав перепуганного парня по попке, накинула халат и с привычной холодностью сообщила Игорю, что полюбила другого.
– Этого сопляка? – заорал он, только-только осознав, что примерил на себя шкуру рогатого мужа из анекдота. Он, Себровский! Мечта любой бабы от восемнадцати до шестидесяти!
– Он настоящий мужчина, – надменно молвила супруга. – Не то что… – Алла сделала многозначительную паузу, – некоторые.
– Я с тобой развожусь!
– Нет, это я с тобой развожусь, – отчеканила Алла. – А квартиру покинуть я прошу тебя прямо сейчас…
Квартиру он покинул, ведь она была записана на жену. Как многое другое. После развода – склочного, мелочного, унизительного – состояние Игоря сильно оскудело. Алла дралась за каждый рубль (ведь ей нужно было содержать своего молодого любовника) и не останавливалась ни перед чем, лишь бы оттяпать кусок пожирнее. Особенно яростно она боролась за акции холдинга, и Игорь без борьбы уступил ей половину контрольного пакета. После чего выбросил свою половину акций на биржу и продал их по смешной цене. Деньги, конечно, потерял и дело свое, по сути, тоже, зато Алле отомстил. Хотела получить империю, а достались бывшей женушке лишь ее обломки.
Но, кроме развода, в тот год на Игоря свалилась еще одна неприятность. Его не перевыбрали на новый срок. Он перестал быть депутатом, и сразу же на него завели дело о хищении государственной собственности. А тут еще сердце стало пошаливать. Что неудивительно – все ж болезни от нервов!
И так все Игоря достало, что он решил взять и начать жизнь заново. И начал! С нуля. Купил землю, технику, цыплят, корма, отстроил ферму, нанял работников. И дело пошло. А затем и остальное наладилось. Даже личная жизнь. Теперь у Игоря была молодая, красивая, а главное – скромная, чистая, преданная и благодарная гражданская жена (отношения оформлять он больше не желал). Из деревенских. С косой до попы. С рубенсовскими формами. И с таким невинным взглядом, от которого у Игоря выступали слезы умиления…
– Знакомьтесь, господа, это Пашенька, – представил супругу Игорь, едва они вошли в дом. – Моя жена.
Девушка тут же зарделась и опустила очи долу.
«Артистка», – хмыкнула про себя Ирка. «Аферистка», – решил Макс. И оба подумали, что деревенская хищница еще себя покажет. Вот обживется в доме, забеременеет, женит Себровского на себе и, почувствовав себя хозяйкой положения, скинет масочку волоокой скромницы. Гулять начнет, как пить дать (вон как глазками на Макса стрельнула), и тянуть с новоявленного фермера бабки (Ирка заметила,
Но пока Пашенька вела себя безупречно. Была тиха, нежна, покладиста, а на Игоря смотрела как на икону. Себровский млел. И все то время, пока они с Максом вели деловые разговоры, поглаживал ее по мясистому крупу (раньше-то, помнится, усмехнулась про себя Ирка, предпочитал женщин худеньких).
Когда мужчины наговорились, Паша подала обед. Состоял он из пяти блюд: супа, салата, фаршированных яиц, запеченной курицы, жаркого, кулебяки, и был очень вкусно приготовлен. Ирка, так и не научившаяся кашеварить, совершенно искренне Игореву супругу похвалила. От ее похвалы Себровский просто расцвел, а Ирка решила, что сейчас самый подходящий момент для приглашения его к себе в гости. Она только-только хотела заговорить с ним о предстоящей вечеринке, но ее опередил Макс:
– Игорь, Паша, мы с Ириной приглашаем вас к нам в гости.
– Спасибо, – ответил Себровский. – Как-нибудь нанесем вам визит… Весной, может быть…
– Нет, Игорь, вы не поняли. У Ирины день рождения скоро. Хотим устроить скромную вечеринку. Директор «Конс-Евро» тоже на нее приглашен, так что можно будет совместить полезное с приятным. – Макс как можно благожелательнее глянул на Пашу. – А супруге вашей не мешает развеяться, сменить обстановку.
– И правда, Игорек, – зажурчала Паша. – А то ведь нигде не бываю. Платье, что ты мне купил на Восьмое марта, и надеть некуда…
Себровский недовольно буркнул:
– Где вечеринку устраивать собираетесь? В клубе, что ль, каком модном?
– Нет, дома.
– Хорошо, – облегченно выдохнул Игорь. А вот Паша приуныла. – А то мне вся столичная тусня, – он провел ребром ладони по шее, – во где!
– Мы вообще будем праздновать не в Москве, а в Ольгине.
– О-о-о! Мой любимый городишко! – расцвел Игорь. Зато Паша сникла. – Туда я бы сгонял. Тем более там комбикормовый завод есть, а я как раз поставщика кормов сменить хочу…
– Вот видишь, как здорово. Сразу столько дел сделаешь, а заодно и дам порадуешь.
– Да, Игорь, – подала голос Ирка. – Мне очень приятно будет видеть тебя у себя.
– Значит, договорились, – кивнул головой Себровский. – А теперь пойдемте, я вам свою ферму покажу. Паша пока ужин приготовит…
Глава 6
От Себровского они уехали затемно. Хотели раньше, но Игорь без ужина не отпустил. И хотя гости еще обед не переварили, пришлось им вновь садиться за стол и вкушать плоды Пашиных трудов.
Ирку после более чем обильной трапезы клонило в сон, но прежде чем уснуть, она спросила у Макса:
– «Конс-Евро» действительно существует?
– Естественно. Себровский не дурак, его на мякине проведешь.
– Но ты провел.
– Совсем нет. Единственное, в чем я его обманул, так это в том, что на твоей вечеринке будет директор «Конс-Евро», остальное же – чистая правда. Я знаком с одним из акционеров предприятия, он не против сотрудничества с Себровским. – Макс улыбнулся, продемонстрировав ямочку на щеке. – Я, кстати, как посредник, еще и процент от сделки получу… – Он разложил Иркино кресло, чтоб ей было удобнее, и сказал: – А теперь поспи. У тебя, смотрю, глаза закрываются…