Сердце Дракона. Книга 4
Шрифт:
Многими двигало желание попасть в империю, но большинство шли сюда и по другой причине. С вельможами им деньги придется тратить, а здесь можно и заработать. Караван двигался через многие города Моря Песка. Торговля там никогда не угасала, и если не валять дурака, иметь жилку дельца и достаточно храбрости, то можно сколотить за один переход небольшое состояние.
Это если, конечно, получится выжить.
– А смелы, потому что те опасности, с которыми вам придется столкнуться, не ограничатся разбойниками и бедуинами. Песчаные духи и монстры, бури, пустынные грозы, потусторонние
Среди претендентов прошла волна шепотков. С детства они слышали легенду о драконе, живущем в горах, находящихся где-то в самых потаенных уголках Моря Песка. Говорят, что он был настолько древним, что помнил те времена, когда здесь действительно плескалось море. Совсем не песчаное.
Мало кто верил Шакару, что шрам оставил действительно дракон. Сам же глава охраны уже которое десятилетие хотел забыть ту ночь, когда обладатель двух янтарных глаз со зрачками-веретенами оставил от огромного каравана лишь его одного.
И именно в этот момент Шакар, обводя взглядом претендентов, заметил северянина. Того самого, что сидел в чайной. Он стоял рядом с Шакхом. Высокий, плечистый, но с фигурой, больше подходящей для бродячего акробата, чем для воина. Но что привлекло и даже несколько… напугало Шакара, это голубые глаза северянина.
В их глубине, где-то там, где у других находится окно в недра души, у него оказался спящий дракон.
Шакар моргнул, и наваждение исчезло. Он вновь видел перед собой обычного иностранца. Лидусца. Такие редко когда переживают первый месяц перехода по Морю Песка. Местное солнце слишком уже жестоко к их обласканной снегом коже.
Снег… Шакар никогда не верил, что с неба может не просто литься вода (дождь он видел трижды), а падать замерзшая вода…
Понавыдумывают сказок для детей…
– Тем не менее, за каждую неделю пути вы будете получать по одной медной имперской монете, – продолжал Шакар.
И вновь волна шепотков. За сто пятьдесят недель пути – это почти шесть серебряных имперских монет. За такие деньги можно купить место в какой-нибудь средней школе боевых искусств. Ну или добрый меч и новые сапоги.
В общем – весьма и весьма приличная сумма.
– Я не стану вас отговаривать. Все вы носите голову на плечах и давно уже мочите губы не в материнском молоке, а в вине. Так что скажу просто – в этом году я возьму с собой только двоих. А это значит, что… – Шакар посчитал количество глаз, смотрящих на него. В этом году желающих оказалось больше обычного. Наверное, это было связано с тем, что в этом десятилетии в империи пройдет очередной Турнир Великих. – Тридцать семь из вас отправятся домой ни с чем.
Хаджар машинально похлопал по кожаному кошельку, висевшему на поясе. Этот жест уже вошел у него в привычку. Привычку, от которой он хотел избавиться, но зачастую даже и не замечал, как часто опускается ладонь на суму, хранящую два браслета.
– Чтобы упростить
Шакар скинул с плеч тяжелый кафтан и спрыгнул на песок плаца. Оставшиеся легкие одежды открыли его могучие руки. Покрытые многочисленными шрамами, они вызывали практически то же впечатление, что и палаш, обнаженный Небесным солдатом. Они выглядели точно так же, как оружие.
Шакар скинул сандалии, с наслаждением зарываясь пальцами в теплый песок.
Он никогда не был приграничным жителем, и душа всегда манила его туда – на юг, к песку и барханам. Лишь в этом бесконечном царстве смерти, огня и жара он чувствовал себя свободным. Свободным жить так, как он того хочет, и умирать так, как того пожелают боги.
Хаджар слегка изогнул правую бровь. Они ожидал всякого, но только не такого… едва ли не варварского подхода. А еще говорят, что северяне – грязные варвары…
Да, может, в Лидусе никто не «моется» в благовониях и часто едят руками, но уж точно не просят испытуемых сражаться с адептами. Сразу в памяти всплыл экзамен на поступление в армию. Там все казалось логичным и адекватным. В то время как местные обычаи… Но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
Скрестив руки на груди, Хаджар принялся ждать своей очереди.
Вперед вышел пузатый воин с огромным молотом в руках. Он, будто племенной бык, выдыхал из ноздрей струи пара. Замахнувшись молотом, он оттолкнулся от земли. От прыжка по плацу пошли трещины, а взмывшая туша больше уже не казалась такой неповоротливой.
С мощью пушечного ядра пузан свалился с неба и опустил тяжелый молот на голову Шакара. От удара по воздуху прошлись волны, а вскоре раздался сильный хлопок. Многие прикрыли лица ладонями, спасая глаза от земли и песка.
Когда же народ вновь смог нормально видеть, то их лица исказила гримаса смеси удивления, восхищения, ужаса и отчаяния. Огромный молот, способный расколоть крепостную стену, Шакар держал на вытянутой руке так же просто, как недавно пиалу с чаем.
Караванщик лениво шлепнул свободной ладонью по груди пузана. Теперь уже от этого удара по воздуху прошлись волны. Намного мощнее, чем от молота. Раздавшийся хлопок был больше похож на далекий удар грома, а сам воин отлетел на десяток метров в сторону, оставляя за собой мостик из крови, вырвавшейся из его глотки.
Прокатившись по земле примерно вдвое больше, он врезался в стену и замер на пару мгновений. Подняться он смог не сразу, а вся правая сторона его груди почернела.
Опираясь на молот, он, кряхтя, поклонился Шакару и тут же рухнул обратно на колени. Сил стоять у него уже не было.
– Кто следующий? – спросил Шакар.
Только теперь Хаджар понял, почему глава охраны выбрал именно такой способ проверки способностей претендентов. Всего одного удара хватило, чтобы примерно четверть сделали шаг назад, демонстрируя, что у них не осталось никакого желания к участию. Еще примерно столько же нерешительно переминались с ноги на ногу.