Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Город встретил Хаджара привычным гвалтом. Повсюду сновали люд. Кто-то что-то нес, другие мчались на открывающийся базар, иные просто брели по улочкам, неохотно “спеша” по улочкам.
Если не обращать внимания на деревянные, странноватого вида постройки, на кареты запряженные лошадьми, на тканевые одежды, то Хаджар не видел в это мире ничего для себя нового.
– Смотрите! – крикнул кто-то в толпе.
Все разом подняли головы к небу. Там белые облака прочертила черная полоса, а за ней следом мчалась небольшая
Два силуэта вскоре скрылись за облаками, а люди вернулись к своим делам.
Видимо, кто-то за кем-то гнался и об уровне этих адептов не хотелось даже думать.
– Вор! – взревел солдат, выхватывая из толпы сухую руку старика.
Такое часто происходило на базаре, куда и пришел Хаджар. Здесь он подолгу бродил между разными лавками, записывая в базу данных нейросети обрывки диалогов. Потом он запускал аналитические механизмы своего “спутника”, надеясь отыскать хоть намек на лекарство.
Увы, пока все тщетно.
– Простите! – причитал старик. – Простите меня!
Его, пытающегося всеми силами удержаться на земли, привели к деревянным столбам. Те, для удобства, стояли прямо здесь – на площади. Пять крепких стобов на небольшом подиуме. У двух из них были прикованы изнывающие от жажды люди.
– Привязать! – гаркнул солдат, щелкая по земле хлыстом.
– Простите, простите, – плакал старик.
Его руки крепко опутали веревкой и опустили на колени.
– Достопочтенный гвардеец, – обратился продавец, у которого только что пытались украсить несколько булочек. – Я не держу на него зла и притензий не имею.
– Не имеет значения.
– Но…
– Отстань! – и солдат толкнул продавца.
Тот упал и испуганно отполз в сторону.
Просвистел кнут. Раздался крик, затем плач ребенка в оборванных одеждах. Он подбежал закрыть собой старика, но кнут продолжал свистеть и теперь уши резало уже два крика.
Старик кричал что-то о том, что его семья умирает с голоду, но солдат был непреклонен. Он, побледнев, продолжал бить ребенка и его отца хлыстом. Потому что если он этого не сделает, следующий, кто окажется на столбе – будет он сам.
Народ роптал, но никто не смел и слова сказать. Все знали насколько суровы и жестоки законы Примуса. Никому не хотел отправиться рабом на рудник, обрекая семью на голодную, медленную смерть.
– Что ты сказал?! – внезапно прозвучал крик солдата.
Мальчишки, залитый кровью, что-то прошептал.
– Что?!
– Принц Хаджар… – еле слышно прошептал ребенок. – Он убьет тебя… он убьет всех вас. Принц Хад…
Закончить мальчишке не дал свист уже не кнута, а клинка.
Наступившую тишину нарушал лишь стук катящейся головы по деревянным ступенькам. Старик взвыл, но и его голос оборвал удар клинка.
– Принц Хаджар – сын
– Принц Хаджар, – робко донеслось из толпы.
– … только с ним наше Королевство стало сильнее и могущественнее. Настолько, что теперь Черные Врата и им подобные преклоняются перед нами, а не..
– Принц Хаджар! – выкрикнул кто-то.
– … а не наоборот! Король Примус – вот наш истинный владыка! Только он…
Солдат пытался перекричать сканирующую толпу. Но это было бесполезно. Десятки тысяч людей хором выкрикивали “Принц Хаджар”. Никто не знал, кто стал первым провокатором. Может, кто-нибудь из молодых солдат не выдержал и обнажил клинок. Может, кто-нибудь из толпы, от злобы и бессилия, кинул камень.
Но, так или иначе, в тот день на площади вспыхнуло восстание. Далеко не первое и явно не последнее. Оно было подавлено прямо там, на площади – залив мостовую реками крови. Но даже это не удержало простой народ от распространения легенды.
Из уст в уста они передавали весть о том, что Принц собирает где-то далеко на севере свое войско. И уже совсем скоро он приступом возьмет столицу, разрушит рудник и освободит свой народ от тирании цареубийцы.
И никто из них не знал, что на самом деле Хаджар, потупив взгляд, сбежал с площади еще до того, как меч лишил мальчишку жизни.
Он, кутаясь в черные одежды, вернулся в бордель, где просидел в своей комнатке вплоть до самого вечера.
Вечером к нему зашла дочь хозяйки. Они, распространяя аромат цветочного луга и горного ручья, села перед ним на колени.
– Дай руку, Хаджар, – попросила Эйне.
– Я могу и сам, – возразил калека. – Ты не обязана…
– Мне не сложно, – улыбка у девушки была такой, что могла растопить даже ледник.
Хаджар откинул в сторону край своей накидки. При виде струпьев и гнойников Эйне не вздрогнула, как остальные. Она лишь с печалью опустила мягкую ткань в специальный раствор. Ею она аккуратно смазывала кожу пальцев и запястья Хаджара.
– Спасибо, – поблагодарил Хаджар.
– Не стоит, – произнесла Эйне. – Я должна была Стефе услугу.
Хаджар посмотрел в окно.
Вечерело.
Уже зажгли фонари и во внутренний двор стекались разодетые чиновники и просто богатые жители.
– Вряд ли это такая большая услуга, что ты уже пять лет за мной ухаживаешь.
Эйне улыбнулась. Порой Хаджару казалось, что ради одной лишь улыбки этой девушки он готов пересечь даже неприступные Вечные Горы, но найти лекарство. Лишь чтобы никогда ужасы большого мира не коснулись беззаботного лика Эйне.
Он не был в неё влюблен.
Нет, любовь была для него недосягаемым чувством.