Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Хаджар выдохнул и посмотрел туда же, куда и Бром. На небо.
– Хорошая попытка, – сказал он, демонстрируя солнцу не самый приличный жест.
Свели ли боги их вместе, чтобы напомнить Хаджару о его прошлом. Или же они сделали это, чтобы сбить его со своего пути. Отнять единственное, чем обладал Хаджар. Единственное, что он ценил.
Видят Великие Звезды, если бы не Азрея, он бы точно пошатнулся на той тонкой грани, где с одной стороны честь, а с другой – простая, но кривая тропа, ведущая к судьбе
– Спасибо, – тихо прошептал Хаджар.
В ответ он услышал лишь сопение спящего котенка.
Обернувшись, Хаджар сделал легкий полушаг в сторону лагеря разбойников и исчез, обернувшись пятью воронами.
Кипела битва.
Алые крылья Ильмены порхали среди арок крови и гонга криков умирающих. Её кинжалы цепкими птичьими когтями вырывали сердца и души из тел разбойников. Он на лету отбивала стрелы и арбалетные болты. Уворачивалась от техник, предстающих в самых разных проявлениях. Она была будто мчащийся призрак, готовый пронзить любого на его пути.
Внизу, в самом центре битвы, кружила песчаная буря. От воя псов закладывало уши. От криков людей вскипала кровь.
Разбойники падали, едва коснувшись песчаной пелены.
Мириады песчинок острыми иглами впивались в их тела. Они попадали в вены, а затем разрывали мышцы и органы изнутри. Люди иссыхали буквально на глазах, превращаясь в набитые песком мешки из кожи и брони.
Шакх кружился в этом песчаном аду. Шлейфы песка неслись вслед за его руками, а два кинжала сверкали в пасти диких псов. В этот момент он меньше всего походил на глупого, влюбленного мальчишку и больше – на духа пустыни, которым взрослые пугают своих детей.
А потом спустилась тьма теней. Их пляски на Песчаных Камнях походили на танец демонов среди воющих грешников. Эйнен плыл по тьме легко и свободно. Черные обезьяны срывались с его посоха, чтобы ломать и рвать тех, кому не посчастливилось оказаться в поле его зрения. Порой он вонзал посох в бойницу и тогда внутри расцветали чернильные цветы, превращающие людей в изломанные куклы.
Хаджар, на фоне своих компаньонов, выглядел невзрачно. Он просто шел по этому полю битвы. Спокойно и непринужденно, как если бы прогуливался по дворцовому саду Лидуса.
Порой кто-то пытался задеть его оружием, но в ту же секунду понимал, что его рука упала на песок. С криком он сжимал культю, но потом стихал и крик, когда голова катилась с плеч.
Движения Хаджара были быстры и неуловимы. Его меч словно исчез из его рук и только серпы ударов, разрезающие пространство, свидетельствовали о том, что и Северянин вносит свой вклад в битву.
Среди разбойников не было сильных практикующих. Они брали караваны подлостью и числом, а в редкие случаи вперед выходил Бром – сильнейших из них.
Битва не заняла много времени. Когда в бой вступили четверо, которые еще будучи практикующими
Уже вскоре Хаджар смотрел на то, ка по песку текут алые ручьи. Двумя вздохами он унял бешенно бьющееся сердце и заглушил в ушах бой военных барабанов.
Не сразу он заметил, что в свободной левой руке до крови сжал медальон Лунной Армии.
Глупо было обманывать себя, что всего за пару месяцев он забудет о прошлом. Нет, оно все еще шло за ним по пятам.
– Я ждал славной битвы, – вздохнул Эйнен, появившийся из тени Хаджара. – а вышла бойня.
Хаджар только кивнул. Он был того же мнения. Не было никакого смысла в составлении плана – они просто перебили весь лагерь. В этом не было ни славы, ни чести.
– Я слышал, у островитян крепкое вино.
Эйнен вместо ответа просто кивнул.
Вскоре рядом из красной вспышки вышла Ильмена. Она уже нашла где-то белый кафтан и прикрыла им тело. Признаться, ни Хаджар ни Эйнен этому особо рады не были.
Последним пришел Шакх.
– Сорок семь разбойников, – сказал он. – бьюсь об заклад, у вас меньше.
Ильмена фыркнула и скрестила руки на груди.
– Пятьдесят два, – с гордостью ответила воительница. – что только доказывает, что на турнире ты выиграл не честно.
– У тебя была фора в несколько секунд, – пожал плечами Шакх. – а у вас, иностранцы, какие успехи?
Хаджар и Эйнен ничего не ответили. Они прошли мимо “детей” и разом переместились к пещере, закрытой решеткой. Когда их ступни коснулись песчаника, островитянин слегка толкнул Хаджара в бок.
– Я быстрее, – прошептал он.
И действительно – его сандаль на долю мгновения опередил сандаль компаньона.
– Они на тебя плохо влияют, – улыбнулся Хаджар.
Вскоре рядом оказались и “они”. Ильмена и Шакх, переглянувшись, ничего не сказали друг другу. От каждого веяло толикой угрызения совести. В запале битвы, они совсем забыли о тех, кто оказался в этом лагере не по своей воле.
Одним ударом меча Хаджар рассек решетку на несколько частей. С гулким эхом она рухнула вниз ущелья.
– Достопочтенные воины, – прозвучал хрип нескольких людей из темноты. – воды, достопочтенные воины, дайте нам воды.
Ильмена что-то прошептала и с её кинжала сорвался алый шар света. Он осветил пещеру и Хаджар в очередной раз выругался.
Внутри, как он и предполагал, были рабы. Ну или те, кто ими должен был стать. В пустыне, при всей её кажущейся “честности” рабство было крайне популярной темой. Рабами здесь свободно торговали на специальных рынках. Многие властители пустынных городов обладали тысячами невольников. И, понятное дело, разбойники не могли отказать себе в подобном источнике дохода.