Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств

Клеванский Кирилл Сергеевич

По периметру огромного зала стояли чаны с водой. В них танцевали девушки в мокрых, полупрозрачных шелковых накидках. Словом одежда их язык не поворачивался называть.

Изящные, как молодые березы и соблазнительные словно прерванный страстный сон. Они не были обнажены, но намокшая ткань, прилипшая к телу, будоражила фантазию и оттого они выглядели даже более шокирующее, нежели если были бы голыми.

С потолка свисали ветки разных фруктовых деревьев. Достаточно было просто поднять руку и сорвать сочный, сладкий плод.

Их соком иные девушки, благоухающие ароматами цветов и полей — смазывали губы полу дурманных гостей. Здесь были чиновники высочайших рангов. Среди них Хаджар даже заметил детей первых военных и торговых лиц.

Те обнимали сразу нескольких “фей”, залезая руками им под одежды и заставляя издавать томные, сладкие вздохи.

По углам некоторые чиновники, не вытерпев и уже не будучи способными думать, накрывались плотными тканями и прямо там исполняли то, зачем пришли в знаменитый Чистый Луг.

Кто-то ел, вокруг ходили полуобнаженные леди и одаривали всех едва заметными, будоражащими кровь касаниями губ.

Хаджар прикрыл глаза и вздохнул глубже.

Он пытался успокоить жар, поднявшийся чуть ниже пояса.

— Вот, достопочтенный ученый Вечный Ручей, — внезапно перед столами появилась Сента.

Одетая в красные, просторные одежды, она потрясала своей холодной, неприступной красотой. Ни у кого и мысли не возникало, чтобы даже коснуться её, не то что начать лапать как остальных работниц.

— Это и есть ваш лучший музыкант?

Хаджар не мог поверить, что небеса, наконец, смилостивились перед ним и послали такого известного ученого. Слава Вечного Ручья за последние шесть лет успела прогреметь на все Королевство.

Никто не знал истории жизни этого мужа, но говорили, будто он был наследником какого-то известного клана. Отправился в странствия, чтобы лучше узнать мир и его таинства.

Говорили, он мог приготовить лекарства от тысячи болезней и знал ответы на все вопросы.

Выглядел же он весьма обычно — зеленые одежды, подпоясанные простым кожанным ремешком. Спокойный взгляд серых глаз — чистый и ясный, несмотря на обстановку.

На лице ни единого следа бороды, а густые волосы стянуты в тугой хвост.

Он выглядел молодо, но возраст в этом мире был на удивление обманчив.

— Все верно.

— И как же зовут, этого музыканта?

— Хаджар, достопочтенный Вечный Ручей.

Лицо ученого тут же омрачила тень скуки.

— Какое простое имя, для лучшего музыканта, — вялым тоном произнес он.

Никто не стал напоминать о том, что так звали (ну или зовут) принца Королевства. Никто не хотел навлечь на себя гнев местного генерала, чей сын сейчас обжимал несколько самых желанных женщин, которых Хаджар видел в своей жизни. А учитывая то, что в прошлом своем мире он смотрел на мир через окно интернета, то это о многом говорит.

— Можешь ли ты сыграть Песнь о Хлерде? — спросил ученый.

Хаджар

хорошо знал это произведение. Его часто просили сыграть его мужчины с разбитыми сердцами. Песня была сложной, но Хаджар хорошо играл.

— Могу, — кивнул он.

— А Летний День?

Еще более сложное сочинение, которое не каждый талантливый музыкант рискнул бы играть без длинной репетиции.

— Могу.

— А Шесть Мгновений до Жизни?

В зале стало чуть тише.

Шесть Мгновений до Жизни — легенда о том, как зародился мир. О том, как древние боги, устав от одиночества, выдохнули свои шесть жизней в бескрайнюю пустоту создав этот величественный мир. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы дать возможность жить другим.

Не найти в мире (во всяком случае — в Королевстве) музыкального произведения более сложного, чем это. И в то же время, для Хаджара это было самым простым заданием из всех.

И самым печальным.

Его мать пела играла эту песню каждый вечер перед сном. Он помнил каждую ноту Мгновений, каждый аккорд, но каждый раз дотрагиваясь до струн — вспоминал улыбку Королева. Её запах. Её теплые, нежные руки.

— Могу, — вздохнул Хаджар.

Многие приняли этот вздох за обреченность. Наверное, и сам ученый так считал.

— Сыграй, — повелительно взмахнул он рукой, откидываясь на подушки.

И Хаджар заиграл, и с каждой новой нотой жар в его сердце сменялся на холод ночной пустыни. Его больше не интересовали ни танцы девушек, ни плотоядный, жадный смех посетителей. Все, что для него существовало в этот момент, это песня и воспоминания о матери.

О том, как она смеялась, как бегала за ним по саду, как они сами раскрашивали колыбельную Элейн.

Что же теперь с его сестрой? На какие ужасы обрек её Примус?

И чем дольше играл Хаджар, тем тише становилось на этаже Грез. Народ отвлекался от своих занятий, погружаясь в грустную музыку, полную надежды на новый рассвет. Они слушали, но слушали недолго.

Вскоре все вновь начали смеяться, разговаривать и даже кричать. Им стал неинтересен музыкант и лишь ученый продолжал вслушиваться в музыку, будто искал в ней ответы на какие-то свои, сокрытые от остальных вопросы.

— Вам понравилось, достопочтенный ученый? — низко поклонилась хозяйка борделя.

— Я доволен, — кивнул Вечный Ручей. — Я давно уже не слышал именно такого исполнения этой вещи. Слишком давно… Могу ли я попросить у вас комнату, чтобы переговорить наедине с Хаджаром?

— Мой музыкант не является работником этого заведения, достопочтенный ученый. Но если вы ищите…

— А я не являюсь поклонником мужчин, уважаемая Сента.

Сента тут же поклонилась.

— Прошу прощения!

Ученый лишь небрежно отмахнулся.

— Я хочу наградить этого музыканта, но для этого я должен узнать его желание. Так у вас найдется свободная комната?