Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1
Шрифт:
Что за странные дворцы с потрескавшимися фасадами и дома, с железными, покрытыми ржавчиной крышами. А еще коробки из стали, которыми изнутри повелевали люди в забавных одеждах.
— Генерал?
Он поднял взгляд. Рядом с ним, держа на руках поднос из сверкающего драгоценного металла, стояла прекраснейшая из женщин, что когда-либо рождались и будут рождены. И даже вуаль, сотканная Аштари, чтобы скрыть красоту Принцессы, не справлялась с этим и взгляды сотен богов были прикованы к ней — невесте Горшечника.
Глава 1852
Хаджар
Насколько же неподходящий момент…
Арсарэл уже поднялся к нему на плац и встал напротив.
— Я думаю, мы можем немного изменить правила нашего отбора в экспедицию, — говорил старик-юноша, но Хаджар слышал его словно издалека, а мир вокруг то и дело пытался подернуть мутной пеленой. — Возможно стела была повреждена, а возможно — нет. И все же, вы показали результат достойный первого места, так что, думаю, будет правильно, если вы, как и остальные до вас, сойдетесь в поединке с тем, кто так же претендует на первое место.
Хаджар догадывался, что места от первого до двадцатого не просто так образовались в этой клятой экспедиции, а что-то означали. Может имели отношение к очередности прохождения испытаний Сокровищницы, может к размерам доли «награбленного», а может…
Голова…
* * *
Они шли по саду, где росли самые красивые из цветов, что можно было отыскать на Седьмом Небе. И, удивительным образом, они росли не в саду Аштари, а здесь — в доме, где жил генерал. Или, где ему сказали жить.
Он остановился и посмотрел на невзрачное здание, совсем не похожее на пышные дворцы остальных богов. Здесь не было ни драгоценных камней, ни множества слуг. Купола из драгоценных металлов дворцу заменяли дыры в крышах, через которые открывался вид на Вечность.
Вместо слуг — молчаливые гобелены, рассказывающие истории о героях среди смертных, духов, демонов и богов. Об их великих свершениях и жертвах, принесенных на полях брани.
А вместо широкого двора, где ютились бы приближенные, вечно что-то просящие и о чем-то скулящие, лишь пустой плац, на котором больше не тренировались офицеры армии, не звучала сталь и не проливалась эфирная кровь богов.
Война закончилась.
И вместе с ней в доме Дергера, бога войны, остались лишь трое. Генерал, которому не было куда идти, бог, пропадавший на пирах, и служанка.
Она сейчас и составляла компанию генералу.
— Спасибо, что увела меня оттуда, — искренне поблагодарил он и осторожно опустился на каменную скамейку, стоявшую возле пруда.
— Никто не должен видеть прославленного Черного Генерала в момент его слабости, — улыбнулась служанка.
И, Вечность свидетель, даже улыбка Миристаль, подруги и названной сестры генерала, не могла бы посоперничать в своей яркости и красоте с улыбкой этой простой смертной.
Хотя… можно ли назвать смертной ту, в ком боги уже десятки эпох поддерживали жизнь. Её глаза видели то, что и не снилось иным обитателям нижнего мира. И,
Она опустилась рядом, скинула сандалии с прелестных, словно выточенных из слоновой кости, ног и зарылась пальцами в нежную траву.
* * *
— Не бойся, тернит, — усмехнулся Арсарэл, видимо спутав приступ Хаджара со смятением и страхом. — даже несмотря на то, что твой дом убил моего старшего брата, моих отца и мать, я не виню лично тебя в этом. Лишь то имя, под которым ты сюда пришел.
Хаджар встряхнул головой, стараясь загнать боль как можно глубже. Старик-юноша что-то вещал о правилах, по которым должно пройти состязание двух претендентов, но Хаджар его не слушал.
Он смотрел в странные глаза урожденного бессмертного и пытался отыскать в них хоть что-то человеческое. Что-то, что можно было бы назвать душой.
У него имелись свои сомнения на тему того, что рассказывал Харлим, Тэлис и Эваалел.
— Убили брата, мать и отца… ты говоришь, как человек, — проскрипел Хаджар, все еще испытывающий один из сильнейших приступов. — но твое рождение и рождение твоего брата уничтожили тысячи, если не десятки тысяч, чужих детей, отцов и матерей.
— Смертные, — пожал плечами Арсарэл. — их жизнь — искры посреди костра нашей жизни. Они появляются и тут же исчезают. Достойные — приходят в нашу страну, а что до остальных, — юный бессмертный пожал плечами. — нарожают еще. Возведут очередные города и страны, а затем снова исчезнут, а мы за это время даже не узнаем о них.
— Искры… — повторил Хаджар, продолжая всматриваться в глаза бессмертного. — а что такое костер, Арсарэл, если не множество искр.
* * *
— Ты знаешь, Кестани часто сравнивает людей с цветами, — внезапно произнесла служанка. — Говорит, что каждый смертный — как один цветок из огромного сада. И что каждый из них по отдельности не имеет значения. Потому что приходят любоваться всем садом, а не каждым конкретным цветком.
Она наклонилась и провела пальцами по бутону синего полевого цветка, названия которого генерал никогда не знал. Ему это попросту не требовалось.
И стоило пальцам Принцессы дотронуться до бутона, как тот словно ожил, немного отряхнулся и потянулся всем своим маленьким тельцем следом за её прикосновением.
— Но мне кажется, что она неправа.
— Судьба неправа?
— Кестани не судьба, — покачала головой служанка. — Она лишь её прислужник. Как и Дергер — прислужник войны, Аксер — прислужник света и Ташеш — прислужник врачевания.
Генерал коснулся меча и заозирался по сторонам, но в саду были лишь они вдвоем. Остальные боги пировали. В конце концов — не прошло и года с того момента, как Врата были запечатаны. Так что мало кто покидал палат Яшмового Дворца, пируя на Вишневом Пиру — так назвали праздник, который собирались проводить регулярно в честь победы на Гранью.