Сердце Дракона. Том 17. Часть 1
Шрифт:
— Мне известно, что ты хочешь, Король, — произнес он тихо. — Ты хочешь, чтобы жена твоя родила ребенка, так? Мужского, так сказать, пола.
— Да, демон, — рука Хавера дрожала, но голос его был тверд.
Он всегда учил этому своего сына — не важно, в какой ты ситуации, твой голос не должен выдавать твоего состояния души. Рука может быть слаба, но голос всегда должен оставаться твердым.
— Что же, — Хельмер хлопнул в ладоши и поднялся со стула. Он сделал всего один шаг вперед, но мгновением позже уже склонился над Элизабет. Длинным
— Отойди от неё, презренный демон!
Хавер замахнулся мечом, но так и не смог его опустить. Вместе с примусом, так же устремившимся в выпаде, они застыли на месте не в силах пошевелить ни единым мускулом.
— Она красива, — Хельмер подозвал одного из своих кошмаров и что-то тому прошептав, отпустил во тьму. — Душой…
Демон выпрямился и отодвинулся в сторону.
— Ты хочешь сына, Хавер, — Повелитель Кошмаров поднял ладонь и рой кошмаров переместился к нему. — но тебе не суждено встретить пору, когда он станет мужем.
— "Не слушай его, отец… слушай между строк… слушай, что именно они говорят, а не то, что ты хочешь слышать…"
Но Хавер не мог услышать Хаджара. Так же, как он не мог понять, того, что предсказания, порой, лишь ориентиры. И то, что Древние умеют врать, не сказав при этом ни слова лжи.
— Ты можешь мне помочь?
— Помочь, Хавер? — засмеялся демон. — Я не благотворительный фонд… впрочем ты все равно не слышал никогда этого слова. Я не помогаю, я заключаю сделки.
Хавер снова переглянулся с братом
— Чего ты желаешь? — спросил Примус.
— Чего я желаю, рожденный предать? Этого не может дать мне никто в этом мире. Другой вопрос, что вы мне можете дать.
— Не томи, — прорычал Хавер. — назови свою цену, демон.
— Деловой подход, — закивал Хельмер. — уважаю… что же — то, чего я хочу, это… твоего сына, Король.
— Что? Не бывать тому! Брат, если он затуманит мой разум, убей меня немедля!
— Ты с ума сошел, демон, если думаешь, что пока я дышу, я позволю своему брату продать душу моего племянника!
— Ох уж эти семейные узы, — Хельмер притворно утер слезу. — Так радостно на вас смотреть… и так забавно, что вы не знаете что ждет вас впереди… комедия, трагедия и драма. Ну лучших театральных сценах можно было бы поставить сей дивный спектакль. Но, увы…
— Убирайся, демон!
— А как же сделка? — обиженно просипел Хельмер. Он не переставал играть на публику. — Но не беспокойтесь. Мне не нужна ни душа, ни плоть, вашего родственничка. Видишь ли в чем история, Хавер. У меня тут затесался, — Хельмер протянул руку и убежавший во тьму кошмар вернулся. Вернулся с длинным, вороньем пером. — вот этот маленький… осколочек, назовем его так. И есть ребята, очень неприятные мне ребята, которые вот уже на протяжении нескольких эпох его ищут. И ладно бы искали себе дальше, но к ним недавно присоединился один мой друг, которого я мечтаю убить. Разноглазый коротышка… И вот он меня пугает. Так что мне бы спрятать перышко понадёжнее.
— Ты
— Я приведу в этот мир душу, чтобы она родилась как твой сын, — перебил Хельмер. — а ты, в свою очередь, даш мне возможность спрятать это перо внутри это самой души.
— Хавер, ты…
— Не сейчас, Примус, — процедил Король. — Поклянись, демон, что мой сын не станет твоим рабом. И поклянись, что ты будешь присматривать за ним, если этого не смогу сделать я.
— Клятвы… — Хельмер поник. — с чего ты взял, что я пойду на такие условия. Присматривать за каким-то там смертным и…
— Потому что теперь я вижу, что эта сделка нужна тебе, ничуть не меньше, чем она нужна мне.
— Что же… — Хельмер развел руками. — Тогда… ударим?
Он протянул ладонь.
— Отец! — воскликнул Хаджар и побежал сквозь поднимающуюся бурю, но он никак не мог успеть. Не мог успеть изменить свое прошлое.
Перед тем, как все исчезло, он увидел, как желтый глаз подмигнул.
Подмигнул ему.
Глава 1509
— Хельмер… — устало протянул Хаджар и посмотрел на огненное марево над своей головой. — Проклятый демон… он знал все это время…
— Наши пути пересекаются в таинственных узлах бытия, юный воин, — произнес Страж. — Я помню, как нес тебя на руках сквозь лабиринт куда больший, чем тот, что лежит сейчас перед нами.
— Меня?
— Тебя… твой дух… твое прошлое и будущее… — голем отвернулся и вновь встал на границе плато. — Самая крепкая постройка, юный воин, самый сложный узел, самый несокрушимый воин… все это можно одолеть одной булавкой. Правильной булавкой. Использованной умело. Нанеся удар в нужное время. В нужную точку.
— Ты хочешь сказать, что эта булавка — это я?
Голем промолчал.
— Все в этом мире предопределено, — произнес он. — Я был создан. Ты был рожден. Многие прошли свои пути, чтобы начались наши. И мы должны пройти наши пути, чтобы появились новые. Но любой путь имеет свое начало и свой конец, юный воин. И я прошу тебя — подари мне мой.
Хаджар обнажил меч.
— Я хочу узнать, юный воин, — Голем посмотрел на "небо". — что меня ждет дальше… что встречу я, созданный без души, за гранью бытия. Тьму? Вечное забвение? Или же это будет покой.
Он развернулся и поднял свой клинок, направив его на Хаджара.
— Но я не отдам себя голодной бездне без боя, Ветер Северных Долин, — произнес он и буря черного ветра взорвалась, вихрем кружа вокруг древнего Стража. — я вложу в этот удар весь свой путь! А ты — вложи свой!
Хаджар не знал, что значит — "вложить в удар свой путь". Но он чувствовал. И иногда бывает так, что чувствовать, может даже — верить, куда важнее, чем слепо знать.
Два вихря — черный и синий, две бури — звенящая цепями и гремящая свободой, две молнии — одна рычащая, будто дракон, а другая поющая птицей, столкнулись посреди двух каменных волн, клыками пронзающих Свет.