Сердце дракона
Шрифт:
Из спальни они вышли вместе. Под взгляды прислуги — в лицо равнодушные, а за спиной насмешливые — прошли по длинному коридору до библиотеки; Гай вошёл в комнату, где около стола его уже ждали беседующие между собой король и Дагорм, а Рики было наказано стоять у дверей и никуда не двигаться.
Его величество король Риккард никак не мог усидеть на одном месте. Вначале опустился в обитое бархатом кресло, потом вскочил на ноги и долго стоял у окна, отодвинув в сторону портьеру и выглянув во двор. Потом потоптался за спиной племянника, читая через плечо бумаги, которые тот подписывал.
— Совсем немного, милорд. Несколько наград за верность и выслугу, распоряжение об организации широкой ярмарки на главной площади и бумага для Рики.
Старик протянул Гайларду свиток, который был отклонён вчерашним днем.
— Что ещё за бумага? — Его величество нахмурился, выхватил свиток из рук советника, развернул. Громко хрустнув надкусанным яблоком, Риккард пробежал глазами по лаконично сложенному тексту, затем смял свиток и швырнул на стол. — Выйди! — Приказ был отдан Дагорму, и старик, поклонившись, скрылся за дверью.
Следом за свитком на стол полетел яблочный огрызок. Тяжёлый кулак опустился прямо на него, выжимая последний сок, который тут же брызнул в разные стороны. Несколько капель попало на дублет Гайларда — теперь полдня будет вонять садом.
Пальцы второй руки короля впились племяннику в плечо и больно его сдавили. Риккард наклонился, дыхнул на Гая всем букетом вчерашнего выпитого вина и одержимо зашептал:
— Ты что, племяш, совсем рехнулся? Спишь с убогими девками, а потом раздаёшь им состояния?
— Этой девочке и её брату я многим обязан.
Но король ничего не хотел слушать и продолжал плеваться недожёванным яблоком.
— Я наслышан о твоих бабах, и ты прекрасно знаешь, что раньше я в это нос не совал. И лишь потому, что знал: утром тебе будет плевать, рыжая с тобой валялась или мулатка. Имён ты ни у одной никогда не спрашивал, и я был уверен, что, встреть ты хоть одну на улице, не узнал бы. Но сейчас ты зашёл слишком далеко. Это ж надо! Тратить деньги из казны на содержание шлюх!
— Рики не шлюха, — сцедил Гай, сверля раздражённым взглядом перепачканный яблочным соком стол.
Король оторвал руку от плеча племянника и схватил с вазы второе яблоко. Злость разыгралась и приглушить её жеванием было верным решением.
— Конечно! Не шлюха! А кто тогда?
— Я же сказал, я многим обязан этой девочке, и моё дело, как я с ней за её услуги расплачиваюсь.
Риккард свесился над сидевшим в кресле Гайлардом так, словно намеревался того раздавить. Яблоко, оказавшееся с червяком внутри, было отброшено в угол, а красное от гнева лицо раздулось, и губы размыкались лишь для того, чтобы выплеснуть новую порцию злости на упрямого племянника.
— Ты — мой наследник, Гай. И я всегда потакал тебе во всех твоих прихотях. Ты захотел золото Ллевингора —
Гай медленно повернулся в сторону Риккарда и с ухмылкой произнёс:
— Тогда вам некому будет передать корону, ваше величество.
Губы короля плотно сомкнулись. Слабое место династии Стернсов было известно многим, и король не любил болтать на эту тему. Разве что со стариком Альгервильдом и только тогда, когда оба прилично выпьют. Но Риккард не был бы королем, если бы позволял каждому, даже близкому человеку, пользоваться его слабостью, а потому, дождавшись, когда Гай в полной мере насладится своей мелкой победой, вымолвил:
— Я последний раз тебе говорю: женись на ллевингорской девке, заделай от неё сына, присоедини к себе их земли, а потом спи, с кем хочешь. Хоть с лошадью. Пей, кути романы с красивыми женщинами... Или, если тебе нравятся тощие и уродливые, с тощими и уродливыми. Только вначале обеспечь меня здоровым наследником королевской крови. А нет — я раздавлю тебя, как клопа!
Гайлард поднялся в кресле и встал напротив короля.
— Не вы ли, дядя, всегда высказывали недовольство моими военными кампаниями? Не вы ли всегда ворчали, что я рискую своей жизнью, выезжая на поле боя? В меня летело много стрел, но все — мимо. Меня пытались убить много раз, и одной твари это почти удалось. А тут вы собственноручно хотите свернуть мне шею и лишить трон наследника?
— И лишу! Если он болван и вместо того, чтобы заботиться о законных наследниках, норовит наделать уродливых бастардов!
— Дядя, эта девочка для меня не более чем...
— Даже слушать не желаю! Неотесанная, грязная, уличная дешёвка!
— И всё же она будет рядом со мной столько, сколько мне это будет нужно. Взамен обещаю, что леди Мириан будет от меня рожать, как крольчиха: много и часто.
Король скривил губы, но возражать не стал, а только едко поинтересовался:
— И что же та девка тебе такого сделала, что ты теперь будешь содержать её пожизненно?
— Там есть условие, — ловко уклонился от ответа Гай. — Она должна стать женой капитана городской стражи, дядя.
— Про это недоразумение я тоже читал. Впрочем, они оба будут хорошо дополнять друг друга. Некрасивая безродная девка и больной на голову служака. Если честно, тебе её не жалко? — внезапно спросил король, и Гай вздрогнул.
Впервые для себя он представил Рики рядом с Дуоном Швидоу. Маленькая хрупкая девчушка, открытая и добрая, готовая пойти на всё ради своего господина, и вечно лебезящий перед Стернсами капитанишка с рыжими усами-щётками, заискивающей улыбкой и взглядом покорного пса. Весенний цветок и навозный жук, обхвативший тот цветок вонючими лапами. Такой цветок нужно оберегать от любого, пусть даже самого лёгкого ветерка, а он будет безжалостно сорван и раздавлен...