Сердце Ёксамдона
Шрифт:
Чиён ворвалась в родной дом в последний момент перед ужином, получила порцию ненастоящих упрёков за опоздание и шлёпнулась на пол рядом с Юнха, чуть толкнув её локтем в знак приветствия.
На час Юнха забыла обо всём, кроме людей, рядом с которыми ей было тепло. Если бы не семья подруги, Юнха, возможно, и не узнала, какими родственники и отношения между ними должны быть. Каким это задумывалась.
В раннем детстве у неё было достаточно тепла, но потом мама заболела, и у неё оставалось всё меньше сил для маленькой дочери. В четырнадцать лет Юнха
После ужина Чиён потянула Юнха на улицу — и потом в их любимое ещё со студенчества заведение, где из еды бывали только анчжу. А что ещё нужно в такой день?
Юнха ничего ей пока не говорила, но Чиён, конечно же, о чём-то догадалась.
Спустя какое-то время — Юнха уже не могла сказать, прошёл час или три, но стало темно, а выпивших людей на улицах значительно прибавилось — они сидели за пластиковым столиком, под зонтиком, в компании четырёх пустых бутылок и двух початых и измазанных соусом трёх пластиковых мисок и обсуждали, что зло в лице демонических домовладельцев должно быть наказано, зло в лице бывших начальников-парней-предателей должно быть наказано, зло в лице просто начальников, которые уговариваются с демоническими домовладельцами за спиной сотрудниц, тоже должно быть наказано.
В конце концов, дождь закончился, и это означало, что настала глубокая ночь. Мир вокруг Юнха слегка покачивался, но в свете вышедшей из-за туч луны это было даже мило. Правда, высокие белые дома вокруг казались то скалами, на которые забыли поставить маяки, то призраками, которые растут, когда на них смотришь. Поэтому Юнха посмотрела вместо них вниз и увидела лужу, в которой отражались свет уличного фонаря и девушка со слегка растрёпанными длинными волосами, свесившимися на худое белое лицо, и большими глазами, в которых светилась всего капелька пьяного безумия. Подумав, Юнха узнала себя.
— П-ф-ф, — сказала она. — Наверное, мне надо домой.
— Заночуй у меня, — возразила Чиён, потянув её в противоположную от своего дома сторону.
— Нет, — истово замотала головой Юнха. — Автобус!
— Автобус, — задумалась Чиён. И выпалила радостно:
— 2-4-1-5!
Юнха кивнула.
Наверное, не будь Чиён тоже навеселе, не отпустила бы её кататься на автобусе по ночному городу. И не будь и Юнха под градусом, она бы сама не поехала.
Но обе соображали не очень.
Они чуть протрезвели, пока тоскливо ожидали автобуса. Так что мысль о том, что это не лучшее решение, всё-таки успела мелькнуть в голове Юнха. Но потом она уже обнаружила себя проснувшейся на сидении, в автобусе, слава духам, нужного номера и цвета.
Ехать было недалеко, вскоре Юнха увидела свою остановку за окном — и медленно проводила её глазами.
На следующей, на Тегеранро, она задалась вопросом, куда же едет. И ещё через одну, на Ёксамро, она наконец
Глотнув ночной духоты, которая была лишь чуть-чуть полегче дневной, всё ещё неверным шагом Юнха направилась к офису демонического домовладельца.
Улицы петляли под её ногами, в свете фонарей в глаза бросались странные вещи: вывешенное за окно мясо в пакете, полное безумие с учётом лета; бегущая куда-то собака в ярко-синем ошейнике и — Юнха тряхнула головой, увидев это — с третьим глазом во лбу; сидящий на низкой кирпичной ограде огромный ворон.
Какой-то человек с крашеными в белый волосами, согнувшийся от беззвучного смеха, проводил Юнха безумным взглядом, так что она прибавила шагу.
Наконец, Юнха оказалась перед кирпичным домом с золотыми буквами. Слога «Чонъчжин» как будто сияли в жёлтом свете фонаря ярче двух других. Кто называет так свою компанию? Покачнувшись, Юнха подумала, что Ок Мун, конечно, трудолюбив, даже слишком — вмешивается в дела своих жильцов и арендаторов только так… Но ведь название-то о другом?
Глубоко за полночь, на душном августовском перекрёстке, глядя на светящееся окно квартиры Ок Муна, она подумала, что старания не всегда приводят к чистоте мыслей. Некоторым не помешало бы немного человеческих понимания и теплоты. Хоть иногда.
Потом ход её мыслей резко изменился: он ещё не спит, подумала она, это свет не ночника. Юнха решительно — насколько была способна в этом состоянии — направилась к дому.
Она открыла дверь подъезда выданным ей ключом и поднялась по лестнице всё ещё на кураже. Может быть, у самой квартиры Ок Муна мысли Юнха и успели проясниться, но в этот момент она уже занесла кулак, и он будто сам собой ударил несколько раз в дверь.
— М-м-м, — сказала себе Юнха, отступая. Может быть, он не услышал?..
Дверь распахнулась, и Ок Мун уставился на неё в изумлении.
— Помощница Чо? Что вы тут делаете в такой час?
— М-м-м, — повторила Юнха, тщетно ища в себе если не былую решимость, так хотя бы способность говорить осмысленно. — М-м-м…
Ок Мун пригляделся и принюхался:
— Вы пьяны, — как будто даже радостно констатировал он. — И какая пьяная муха вас укусила?
— М-м-м… — Юнха, наконец, припомнила часть того, что говорила сегодня Чиён, и попыталась это воспроизвести. — Вы жестокий… человек, — тут она почему-то усомнилась в том, что сказала. Хотя всё вроде было верно.
— Так, — подбодрил её Ок Мун с интересом. Потом спохватился:
— Знаете, сейчас глубокая ночь. Давайте-ка я доведу вас до дома, а по дороге вы расскажите что-нибудь ещё про меня.
Юнха, подумав секунду, кивнула.
Он не спросил её адрес, но явно знал, где она живёт. Наверняка получил какие-то сведения от отдела кадров «КР Групп». Юнха больше беспокоило то, что с самого начала, как только они вышли из его дома, и потом всю дорогу Ок Мун крепко держал её за локоть. Кажется, это было нелишним, Юнха только теперь поняла, насколько неуверенными были её пьяные шаги. Но от пальцев Ок Муна на своей руке Юнха вдруг стала нервной, и сердце её иногда будто пропускало такт или, наоборот, учащало биение.