Сердце феникса. На переломе. (первоначальный вариант)

Белова Елена

— Девочки… — мягко начала Лина. Как им объяснить — они должны уцелеть. Должны.

— Смотри! — сдавленно вскрикнула Анжелика, — Смотрите, он погас…

Лина рывком обернулась — вихрь исчез. Вместо него на землю осыпалось сероватое облако… и разом стало легче дышать.

Сюрприз.

Мир Земля. Ян.

— Жан!

— Что? — вскинул голову паренек. И как бы невзначай уронил на шар-конструктор свою рубашку. Шар отозвался возмущенными искорками… потом изображение погасло. Странно. У Жана завелись от него секреты? И почему такой виноватый вид?

— Ничего, —

довольно осторожно отозвался демон. — Я просто хотел спросить, что ты здесь делаешь. Ты ведь вроде брал выходной, чтобы семью повидать. А сам — здесь.

Юноша поскучнел.

— Был я там…

— И уже вернулся? А почему в саду?

— Ну… — и он замолчал. Затеребил рукав рубашки. Странно.

— Жан, что-то случилось?

Юноша поморщился:

— Да ничего не случилось. Просто… я в этот раз заранее сказал, что приду. А братец не удержался и всем разболтал. Гостей в дом набилось… От папиного начальника до приятелей братца. И все с вопросами лезут. С дурацкими… Про Повелителя, да про Дворец, да про мою работу… Про тебя. Особенно женщины. Им даже в морду не дашь… — в голосе Жана причудливо смешались сожаление и возмущение.

Хм. Если честно, Яну тоже осточертели вопросы. А еще больше — высказывания. Всем рот не заткнешь, а поединки Повелитель запретил. Но он, в общем-то, уже попривык, а вот мальчишке такие разговорчики поперек горла. Так…

— А еще просят словечко замолвить, а? Если придется к случаю…а?

— Да-а… — Жан передернул плечами.

— Обещают всякое…

— А откуда?… О-о… — после секундного удивления юноша понимающе кивнул, — Ну конечно. Тебе тоже ведь. И… как?

Декоратор Дворца покосился на браслет — там сработала напоминалка. Ну да… он же собирался в каменоломню к одной горной ведьме — самолично выбирать мрамор. Но в конце концов, он точный час встречи не назначал? Мрамор — не лед и не мороженое, не растает. И Ян, без сожаления перенастроив напоминалку на завтрашнее утро, спокойно растянулся на траве рядом с Жаном.

— По-разному… — честно объяснил он. — В основном — противно. Помню одного папиного гостя… Явился за книгой. Слуги ее для меня перекупили, а он себе захотел. А отец согласился. Забрали. Дочитать даже не дали.

Ян вздохнул. Тогда книги с яркими иллюстрациями были единственной радостью, окошком в другой, яркий мир…. и немало тогда прошло времени, прежде чем стихла горечь потери.

— А после того вечера, когда меня Повелитель декоратором взял, этот тип заявился с целой охапкой книг, в компенсацию, просил не держать обиды, он, мол, рад и даже счастлив, что познакомился со мной еще в "нежные годы", он всегда верил — моя судьба будет куда ярче участи жертвы. Смеет ли он надеяться на дружбу? Вот, он готов искупить свою невольную вину. И книги подсовывает… а там сверху том энциклопедии о ста великих фаворитах и… Мерзкая книжка, короче.

— Ну, про тебя же не болтают… ну, такого.

— Уже нет.

— А что ты сделал?

— Ну, мой опыт тебе не пригодится. Выставил. Вместе с его… литературой. А вскоре его вызвали в Службу Дознания и «посоветовали» прекратить распространять слухи, порочащие честь и достоинство его величества. Убедительно так посоветовали. На два года. До сих пор сидит. У меня, оказывается, тогда прослушка стояла, как у всех новых придворных.

Я и не знал. И все притихли…

— А-а…

Паренек вздохнул. Ну конечно, его обидчикам Служба Дознания (бррр, нашел, что вспоминать) выдвигать обвинения не станет. А в пятнадцать-шестнадцать каждое слово в свой адрес воспринимается так остро, словно кто-то иголку всадил и дергает. По крайней мере, у демонов. У человеков… ох, преисподняя… у людей — тоже? Придется с этим что-то делать. Ян перевернулся на живот и поймал взгляд ученика. Поговорим….

— Но видишь ли… скажи, пожалуйста… ты любишь сай-о? Тот острый сыр, помнишь?

— При чем тут сыр? Нет, конечно! Гадость какая!

— Хм. А я вот его люблю.

Пауза. Шар под рубашкой оставался таким же темным. Интересно, что ж там было такое? Надеюсь, не планы мести? Юноша тем временем размышлял. Похоже, о сыре.

— Ну… я тогда попробую… — пообещал он неуверенно.

Неправильный демон попытался представить картинку "Жан-плюс-ненавистный сыр" и чуть не сбился с серьезного тона.

— Я не о том. Вот мой отец, к примеру, терпеть не может блондинов. Перекрасишься?

— Надо?!

— …А один из протекторов, — целенаправленно продолжал хозяин-воспитатель, — ненавидит всех моложе тридцати. И?

Юноша поднял брови… и улыбнулся. Сообразил, что «хозяин» к чему-то клонит.

— Тут я вряд ли что смогу сделать. Правда же?

— Вот именно. Только вот в чем вопрос — тебе и не надо. На Земле и под Землей семь миллиардов людей и нелюдей. И каждый третий… а может, и каждый второй найдет чему позавидовать. Даже если ты будешь нищим бродягой. А если завидуют, то начинают болтать. И ты с ума сойдешь, если будешь пытаться заткнуть каждый болтливый язык.

— А что тогда? Терпеть молча?

— Тебя так волнует мнение людей? Поверь, большинство людей, как и демоны, видят все в меру своей «темноты». И могут даже в спасении жизни усмотреть злой умысел. Так ведь?

— Не знаю… да. Наверное.

— И тебе они нравятся? Те женщины? Те демоны из Дворца? Ты ценишь их, обрадуешься. если они тебя одобрят?

Жан поморщился. Что ж, кажется, логическая цепочка выстроилась правильно. Доходит…Ян подождал. Ну?

— Нет. Одобрение от этих… нет.

— Так должно ли тебя заботить мнение тех, кого ты не уважаешь? — аккуратно завершил тему демон. — Ты знаешь о себе, какой ты настоящий. Знаешь, что не делал ничего… — он поискал слово, но нашлось только одно… — бесчестного. А сплетники могут говорить, что хотят. — и не меняя тона, быстро сменил тему, — Кстати, ты в курсе, что шар через пять минут бездействия автоматически стирает набросок, если он не «закреплен»?

— Что? — ахнул мальчишка, мгновенно позабыв о сплетниках.

— Двадцать секунд осталось.

Жан кинулся к конструктору, отбросил рубашку, сжал ладонями…. и облегченно вздохнул, когда изображение зажглось в светлой, молочно-янтарной глубине. Даже улыбнулся… И только потом вспомнил про свидетеля. Растерянно потоптался — «свидетель» подчеркнуто смотрел на близлежащий кустик. делая вид, что крайне заинтересован работой паучка-крестовика, трудолюбиво оплетающего ветки паутиной.

— Э-э… Ян…

— М-м? — взгляд Яна не отрывался от нитей паутинки.

— Э-э… ты видел, да?

— Что?