Сердце грустного шута
Шрифт:
В полупустой комнате с выскобленным ими же полом они накрыли небольшой круглый стол. Потапов вышел в сени и достал поллитровку. Когда он вернулся, фельдшер сидел у окна и копался в своей сумке, затем выложил на стол перед полковником белый плотный конверт.
Потапов подтащил его вилкой поближе, открыл и удовлетворенно хмыкнул:
– Неплохо! Премного благодарен. Хорошие купюры.
– Легче оснастка – крупнее рыба.
– Еще чего нужно?
– Да пока нет! Давай наливай!
Разливая, полковник думал: «Если мой конверт такой увесистый и полноценный, сколько получил фельдшеришка?
– За успех нашего предприятия! – Фельдшер поднял свой стакан, намереваясь чокнуться с Потаповым, но тот отвел свой в сторону.
– Нашего предприятия? А ты думаешь, что это не единичный случай был?
– Да на этом сейчас главный мировой подпольный бизнес держится! – самоуверенно и со знанием дела на красном лице выступил фельдшер. – Давай пей!
Они чокнулись, опрокинули по стопке и подцепили на вилки соленых груздей, предвкушая рыбку, ее пряный жареный дух уже плавал по комнате.
Потапов резал большими ломтями колбасу и хлеб.
Фельдшер же попивал, а в голове прокручивал вчерашний телефонный разговор с работником регистратуры одной большой клиники. После этого разговора накопилось множество вопросов, которые он хотел ему задать с глазу на глаз. Ну, последний случай был необычным, пришлось подключать Потапова, который добился разрешения родственников на забор органов у погибшего в ДТП солдата. Но пришлось делиться. А он уже и так дробит свою сумму с регистратором! Надо поднимать расценки.
Но что-то там не срослось, и его подстрелили.
Этот эпизод вспомнился особенно живо. Иван Семенович, конечно, об этом не знал ничего, но идея фельдшера в целом завораживала, заставляла трепетать душу перед широтой и опасностью задачи. Сложная задача, думать надо «как?» да «что?». Вот о зарыблении озера – это понятно, по-свойски, по-домашнему. Надо бы это обговорить с Павлом. Тот уже звонил, что через пару дней приедет в имение.
А к воплощению в жизнь сложной идеи надо папашу Акимова подключать. Намекал он о связях с Италией. Ну, да это в дальний карман пока. Надо усадьбу в порядок привести. И устал он. Рыбалку бы организовать для душевного отдыха! Яновскому надо еще позвонить, пора с Акимовым разбираться. А Акимова чего-то не видно, не слышно. Может, случилось чего? А главное, он до сих пор не догадался, что это Лиза с Яном меня Андрею Ильичу подсунули. Да ладно… разберемся.
Остаток дня и ночь провел полковник с биноклем на наблюдательном пункте в развалинах церкви, и это бдение результатов никаких не дало.
Глава 25. Возвращение
Италия, вилла под Турином, наше время
Первыми были ощущения свежести и свободы, затем открылись глаза и в сознание вошли полумрак и налитая солнцем тяжелая темная портьера, ее бордовый шелк светился рубином и далеким детским воспоминанием о вишневом варенье. Чувства праздника, неги и покоя наполнили Лизино тело, дышалось ей легко и свободно.
С радостным осознанием освобождения Лиза и проснулась к новой жизни. Она помнила все, что с ней случилось; простила причиненное зло; знала, где находится, и осознавала, что ее спасли. И еще она знала, кто хотел ее убить.
– Антония!
Массивная дверь тихонечко открылась, и показалось обеспокоенное личико Сюзи. Проскользнув в комнату и осторожно закрыв дверь, она приблизилась к постели:
– Элизабет! Ты жива! Я так и думала, что они все врут. Ну и нос у тебя! – хихикнула она. – Пикассо бы в тебя сейчас влюбился: его цвета и линии!
Лиза улыбнулась и осторожно потрогала нос, который после удара еще болел. В коридоре у двери послышались голоса Терезы и Карлито:
– Я проверил весь багаж синьора Андреа. У него нет цепей синьоры.
– Синьорина Сюзи еще не собирала чемодан. Но комнату ее я осмотрела, там тоже ничего нет.
– Кто же это сделал?
– Ужасно, что я не обратила внимание на дверь веранды в тот вечер!
– Ладно, ладно. Иди к Элизабет.
Сюзи быстро оглядела комнату и тотчас исчезла, спрятавшись за занавеску в углу между окном и комодом; тяжелая ткань приняла ее тонкое тело в свои складки и сделала невидимой.
– Проснулась, синьора! Хорошо, хорошо… Не надо двигаться, надо лежать. – Тереза уложила привставшую Лизу обратно на подушку. Потом умыла ее, поменяла бинты, намазала ранки мазью. – И нос помажем, вот так. – Потом она смешала в стакане с водой несколько капель темной жидкости, дала Лизе выпить. Подправила подушки и покрывало. – Ну вот, спите еще, все идет хорошо.
Как только за ней закрылась дверь, выскочила из укрытия Сюзи:
– Вот мой скайп. Как только сможешь, позвони, я тебе все расскажу. И надо увидеться. Верь, это важно! И еще: я не брала твое украшение, но я его хорошо разглядела, и мне есть что тебе о нем рассказать. Ты, кстати, поняла, кто это был?
– Нет, – помотала головой Лиза.
Сюзи сунула под подушку бумажку и исчезла.
Следующее Лизино пробуждение было почти настоящим. Она была здесь и сейчас, узы разорваны, и стерты границы, она говорила сама с собой, но это не было продолжением ее обычного диалога с некоторой сущностью внутри, это была новая история, впустившая в себя мир и реальность.
Она попробовала сесть, и у нее это получилось. Чуть пошатываясь, сходила в туалет, и это путешествие не показалось ей таким уж тяжелым. Поправляя подушку, она коснулась листочка, вытащила его: это был номер Сюзи. Сюзи Новелли?! Это что, совпадение фамилий или она родственница Филиппо Новелли? Она что-то говорила про украшение. Лиза открыла ящик комода – ожерелья не было.
«Цепи. Усадьба. Акимов. Этот замок. Энцо. Какой-то тупик! Но тупик очень комфортный. Я волею судьбы попала в тупик, в котором можно отдохнуть и найти что-то новое и более интересное. Даже не тупик, а временное убежище. И не убежище, а просто остановка. Здесь я могу подумать и сменить дорогу или транспорт». Она снова легла в кровать и на следующее утро, проснувшись, увидела Карлито, который принес поднос с завтраком. Помогая ей сесть удобней, без всяких вопросов Лизы он присел на стул у кровати и начал рассказ: