Сердце химеры
Шрифт:
Король сделал жест, предлагающий Арену и Нари выйти и встать рядом. Нари смешалась, но Арен крепко взял ее за руку.
– Идем!
Они двинулись вперед под рукоплескания толпы и встали рядом с Зулом Вилардом.
– Мои возлюбленные дети! – повторил король.
Он взял в правую руку ладонь сына, в левую – ладонь Нари, а потом соединил их. Нари, не понимая, что происходит, едва не начала вырываться, но Арен и король держали крепко.
– Я представил вам юную леди Ньорд как невесту моего сына. Так и есть. Свадебный обряд должен был состояться в конце весны
Нари чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Сердце так грохотало, что она перестала слышать голос короля, видела только, как шевелятся губы. Она перевела взгляд на Арена – тот широко улыбался, а она мгновенно вспомнила, как он прижал ее к своему животу, как сказал: «Попалась». Словно она добыча, что угодила в расставленные сети.
– Нет! – произнесла она.
Надо это остановить! Какой месяц? Она и через год не согласится связать свою жизнь с наследником!
Ее «нет» утонуло в шуме голосов, в звуках торжественной музыки. А если кто-то и услышал его, то не обратил внимания: невесты часто сомневаются перед свадьбой, неудивительно, что и юная леди Ньорд поддалась нерешительности! Вон как трогательно жених обнял ее за талию, а после вывел на балкон – подышать свежим воздухом. Она, бедняжка, совсем разволновалась.
То, что принц увел свою невесту, заметили немногие. Да и те скоро забыли: слуги уже вручили каждому бокал с игристым вином, а король поднял свой.
– За здоровье молодых! – крикнул он.
– За здоровье молодых! – хором откликнулся зал.
Нари стояла на балконе, вцепившись в резные перильца, и никак не могла отдышаться. Арен возвышался рядом, молча ожидая, когда она придет в себя.
Наконец Нари заставила себя оглянуться и посмотрела в глаза ненавистного жениха.
– Свадьбы не будет, – твердо произнесла она.
Арен усмехнулся.
– Будет, Агнара. Подумай сама – к чему тянуть? Ты все равно бы стала моей, пусть только через год. Я не вижу смысла ждать.
Нари крепко зажмурилась, мысленно считая до десяти. Спокойно, спокойно, думай, Нари.
Она могла бы закатить истерику – плакать и умолять. Да что толку? «Юные девушки такие эмоциональные! – объяснил бы правитель гостям, даже если бы Нари бегала по залу, уговаривая каждого ей помочь. – Сами не знают, чего хотят!»
Она могла бы спокойно потребовать разговора с отцом. И ей бы пообещали его. Но ожидание продлилось бы не одну неделю, а между тем подготовка к свадьбе шла бы полным ходом, и на нее давили бы и давили каждый день и час, добиваясь согласия.
Оба варианта не подходили. У Нари оставался только один козырь. Пусть правящая семья думает, что сумела прогнуть под себя закон, но общие правила они обязаны соблюсти, иначе обряд не сработает. Нари должна произнести слова клятвы без принуждения, должна смешать свою кровь
Нари открыла глаза и даже улыбнулась, отчего на ее щеке на секунду появилась ямочка.
– Я сейчас так устала, что с трудом соображаю. Отложим этот серьезный разговор на завтра, хорошо?
Закаменевшее лицо Арена чуть оттаяло.
– Хорошо, Агнара, я понимаю, что это ошеломительная новость, и тебе надо привыкнуть к ней. Я провожу тебя. Но сначала…
– Что? – Нари вовсе не хотела, чтобы вопрос прозвучал так испуганно, и мысленно отругала себя: сейчас нужно контролировать каждую эмоцию.
Арен почувствовал ее страх, и губы принца растянулись в усмешке. Нари вдруг поняла: ему нравится, когда она боится. Он наслаждается, когда ощущает свою власть над ней.
– Сначала я бы хотел поцеловать свою невесту!
Сердце Нари упало. Если начнет сопротивляться, то весь хрупкий план полетит к чертям.
Но целовать Арена? Жених вызывал у нее смесь различных чувств, вот только ни одного приятного среди них не было. Неприязнь, отвращение, страх, презрение…
К тому же, целуя Керина, она обещала себе, что он и только он станет единственным в ее жизни. Единственным, кто поцелует. Единственным, кто сделает женщиной… Но не жестокий, надменный наследник, будь он хоть трижды жених.
– Что-то не так? – Арен приподнял бровь.
Он знал, что не так. Он просто забавлялся ее сомнением и отчаянием.
– Подойди ближе, – потребовал он.
Нари качнула головой, вцепившись в ограду балкона. Так сжала ее, что железное кружево оцарапало руку.
Тогда он подошел сам. Надавил на подбородок, заставляя поднять лицо.
– Агнара… – голос сделался хриплым. – Зачем ты сопротивляешься? Ты все равно будешь моей, и тогда… После нашей встречи я не могу выкинуть тебя из головы. Эта твоя ямочка на щеке. Твои глаза, точно у олененка. Я буду обладать тобой. Брать тебя снова и снова. До боли, до крика. Моя полностью, только моя.
Нари дрожала. То, что говорил Арен, вовсе не было похоже на слова любви. Она словно была недоступной драгоценностью, которой ему хотелось обладать.
Но Нари все-таки сделала попытку:
– Если я хоть немного тебе дорога, прошу, Арен, не заставляй меня сейчас… Мне нужно время…
Он положил ладонь ей на горло и сдавил – несильно, но ощутимо.
– Не сопротивляйся. Иначе вместо отдыха отправишься сейчас в зал и будешь до утра развлекать гостей.
А утром с нее не спустят глаз… Время будет упущено. Сегодня или никогда.
Нари сглотнула, проталкивая внутрь колючий комок слез, и потянулась к Арену. А тот только этого и ждал.
Смял тонкие плечи, стиснул, жадно припал к ее губам, будто Нари была источником чистой воды, а он изнывал от жажды. Его язык властно проник в ее рот, словно он уже чувствовал себя хозяином здесь. Исследовал, обжигал, брал так, как мужчина берет женщину. Нари задыхалась. Попыталась оттолкнуть Арена, но тот не позволил, прижал к бортику, нащупал ее запястья и сдавил их. Не вырваться, не ускользнуть.