Сердце из пшеницы и ромашек

Котенко Елена

Аня заявилась в калитку с ноги, довольная, неся коробку маленьких пирожных.

– А почему они погрызенные? – поинтересовалась Лика.

– Мы по дороге встретили мышку, – не моргнув глазом, ответила малая. – Поделились.

– Подтверждаю, – серьёзно кивнул Паша.

Пирожные оказались старыми, заветревшимися и невкусными, но подростки топили его в чае, и все за разговором становилось сносным. Парни отправились доделывать работу, девушки – помыть посуду. Одна Аня, наевшись, зазевалась, и Лика отошла

уложить её спать.

– Надолго её вырубает? – поинтересовалась Даша.

– Час-полтора. Столько носиться-то – никому сил не хватит.

– Смотрю, она от Роси не отлипает.

– Ей нравятся большие компании и много внимания.

– Парни от тебя, к слову, тоже.

Лика тяжело вздохнула, не зная, что ответить.

– Мне не хотелось бы их обижать…

– Тебе никто не приглянулся?

– Я их слишком мало знаю, – уклончиво ответила Лика

– Хочешь, я расскажу тебе про них?

– Что именно?

Даша хитро улыбнулась и села на лавочку.

– Рося – это вечный кипишь, вожак стаи. Он играет за нападающего всегда, он и в жизнь такой – все в лоб. Паша – это наглость. Подколки, шутки, намёки, искусственная грубость и безразличие. Но он верный, как пёс, и всегда поможет. Игорек – наш цветочек, эпицентр доброты и нежности, но и робости. С ним всегда просто, он умеет слушать и слышать, поддержит и обнимет. Виктор – гордец. Никогда ничего не стерпит, молчать не будет, себе в укор не пойдёт. Ему что взбредет в голову, что он посчитает правильным – так за тем и будет идти, снося все на пути. Вспыльчивый, не покажет слабости. Он голкипер – мечи ловит намертво.

«Как будто я домашнее животное себе выбираю, – мелькнула в голове у Лики. – Сама буду общаться – сама и пойму, кто какой. Вдруг все не так, как кажется…»

– Интересный набор, – отозвалась Котикова.

– Да… есть из чего выбрать.

– А тебе кто нравится?

– Мне? Они все мои. Но ты скажи, кого захочешь украсть – я подумаю.

Лика решила сохранить молчание.

–С ума сойти! Где ты такие взяла?

Котикова обернулась и заметила Дашу со своими серёжками – бижутерия из Zara, ничего особенного, но в глазах девушки светился восторг.

– В городе купила. Если хочешь, папа может как-нибудь свозить нас прогуляться по магазинам.

– Хочу! А кем твой папа работает?

– Директором, – уклончиво ответила Лика.

– Вот это батя.

– Мы закончили. Иди смотри, – раздался голос Виктора со двора, когда солнце уже тянулось вниз.

Лика не узнала свой участок – оказывается, он большой и очень перспективный. Парни разгребли заросли и пропололи землю в местах, где будут будущие грядки и клумбы. Уставшие, грязные, раздетые по пояс, они прятались в тени дома и пили воду из-под крана.

– Всё отлично, спасибо большое, – улыбнулась Котикова и протянула им деньги.

–

С вами приятно иметь дело, – подмигнул ей Рося и запихнул купюры в карман. – Ну что, на речку?

– Прямо сейчас?

– А чего ждать? Или кто-то против?

– Мне нужно дождаться, пока Аня проснётся. Я не могу её оставить.

– Мне нужно к Цветку заскочить, – отозвался Виктор. – Вы идите, а я потом зайду за ними и приду. Вы там же, на лебедином?

– Да. Хорошо. Тогда не прощаемся, – Рося крепко пожал ей ладонь и удалился со своей свитой.

– Я проверила твой пробник, – сказала Лика, рассматривая ползучего по бетону жука-оленя. Она ждала, пока Виктор спросит её, проявит интерес к своим результатам, но он молчал, долго мыл руки, натягивал майку на поджарое тело.

– Всё плохо? – наконец, озвучил он, остановив на ней свой коронный взгляд.

– Нет. Больше половины правильно.

– Насколько больше?

– На один, – улыбнулась Лика. – Это правда неплохо.

– Мне нужно написать два теста Цветку. Если зайду через полчаса, будете готовы?

– Я – да. Аня, надеюсь, тоже.

– Хорошо.

Виктор подхватил свои вещи, забрал забытый секатор, не глядя на нее, и лишь у ворот остановился.

– Мы завтра продолжим? – тихо поинтересовался он.

– Да.

Он кивнул, толкнул калитку и глянул на неё сквозь резной забор.

– У тебя очень вкусные грибы получаются.

Не сказав больше ни слова, Виктор ушёл. Лика со вздохом потерла лицо и зашла в дом.

– Какой же ты сложный…

***

Виктор задержался минут на десять, но Лика этого даже не заметила: Аня то ли недоспала, то ли переспала и капризничала по любому поводу. И солнце не свети, и птицы не пойте, и папа приди. Когда Виктор, наконец, появился, он застал рыдающую Аню и уставшую Лику.

– Эй, что у тебя произошло, крутышка? – спросил он.

– Она меня обижает, – крикнула Аня.

– Чем?

– В кефире недостаточно пузырьков, – ответила Лика, помешивая трубочкой напиток. – И полотенце мокрое.

– А мы смотри как сейчас сделаем, – Виктор посадил Аню себе на колени и стал кулинарить: перелил кефир в пиалу и накрошил туда печенье, бросил сверху ягод. – Теперь это целое блюдо, смотри какое вкусное!

Девочка, нахмурив брови, повозила ложкой, но все же попробовала – и ей даже понравилось. Лика вздохнула и натянула сестре на голову панамку.

– Я не хочу-у… – открыла рот Аня и все понеслось по новой.

Девочка согласилась пойти к реке только на руках у Виктора. Она болтала ножками, сидя у него на шее, и грызла карамельного петушка, роняя сладкие крошки Васнецову на голову. Тот, на удивление, стойко все сносил. Он провел их вниз по деревне, через дырку в заборе – в рощу, где жители за годы вытоптали удобную тропинку.

Конец ознакомительного фрагмента.