Сердце из стекла
Шрифт:
– Не надо, Кассиан.
– Ты так и не научилась думать о себе…
– А может я так и не умею? – вздохнула она тяжело.
– Когда тебя в очередной раз предадут, обманут или обесценят все, что ты делала для кого-то, ты научишься, Эви. Обязательно.
– Навряд ли.
Я бросил на нее насмешливый взгляд. В каких облаках она, черт возьми, витает?
– А что с моим конкурентом? Есть информация? – поинтересовался я, когда мы свернули на улицу, где находился мой дом.
Эвелин так обреченно вздохнула, словно быть
– Сегодня ночью они собираются устроить поджог одного из отделов Гильдии Закона. И хотят сделать это так, чтобы все подумали, что это дело рук Волшебника и его людей.
– Вот паскуда, – процедил сквозь зубы.
– И что ты будешь делать?
– Сама, как думаешь?
– Явно не спасать законников, – ехидно подметила Эвелин.
– Конечно нет. Я просто накажу того, кто прикрывается моим именем.
– А когда? «До» их плана или «после»? – аккуратно поинтересовалась Эви и я понял, к чему она клонит.
– Во время, – усмехнулся и ногой открыл дверь в дом.
Наше маленькое мнимое перемирие подошло к концу, стоило нам очутиться в спальне. А именно, когда мои руки потянулись к одежде моей неугомонной жены.
Она, вероятно, решила, что я таким способом хочу ее наказать. Черт его знает, что у женщин вообще в голове происходит… Раз она подумала, что в мои планы входит обладание ее покалеченным и покусанным телом.
– Не прикасайся! – зашипела она от боли и попыталась отбиться от меня подушкой.
– Замолчи! – я вскипел, как старый железный чайник. Схватил ее за здоровую лодыжку и подтянул к себе.
Эви замерла, а в глазах застыл страх.
Не сводя с нее сурового взгляда я легонько коснулся пальцами женской раненой ножки и пробудил свою магию. Мельком посмотрел на чумазые маленькие ступни, что недавно так ловко бегали по Эйдафорду и искали приключений на пятую точку своей хозяйки. И ведь нашли же…
Страх в глазах моей непокорной супруги сменился непониманием.
– Ты что, лечить меня собрался?
– Нет. Хочу взять силой искусанную волками женщину. Вторгаться в ее тело, пока она умирает от боли, – заявил с сарказмом и усмехнулся, усаживаясь прямо на полу возле кровати. – Я же монстр и чудовище. Что ещё от меня ожидать?
– А наказание?
– Ты сама себя наказываешь.
Эви с интересом смотрела на то, как под воздействием моей магии затягиваются ее раны. А я не отводил от нее взгляда.
Смотрел на ее длинные черные ресницы, слипшиеся от недавно пролитых слез. Красивое лицо было измазано кровью, а аккуратный носик припух от глубокой ссадины, что теперь «украшала» переносицу.
Рассматривал манящие губы с тонкими узорчатыми дорожками засохшей крови и не понимал…
Искренне не мог понять, что в ней, черт возьми, такого? Почему рядом с ней я действительно ощущаю это паршивое чувство,
– Покажи плечо, – произнес негромко, когда с раной на ноге было покончено.
Эви подняла на меня неуверенный взгляд, но все же подалась ближе и присела на край постели.
Подняв повыше подбородок, она отстраненно уставилась в темное окно. Всем видом давая мне понять, что в других обстоятельствах – никогда бы не позволила к себе прикоснуться.
Я аккуратно провел пальцами по рваной ране на ее плече. Изучал взглядом ее бархатную кожу и, поддавшись порыву, принялся выписывать легкие круги, касаясь не только раны…
Эви продолжала смотреть прямо перед собой. Но чем ближе мои пальцы подбирались к ее груди, залечивая мелкие царапины, тем сильнее учащалось ее дыхание.
– Долго ещё? – спросила она на выдохе, и наши взгляды на миг столкнулись.
– Угу, – протянул негромко, отмечая, как потемнели ее глаза.
Словно боясь быть пойманной на том, что мои касания ей не так уж и неприятны, Эви закрыла глаза. Я же переключился на изучение ее выпирающих ключиц, которых мне хотелось коснуться губами.
Возникло дикое желание сдернуть это проклятое платье и так же бережно изучить каждый изгиб ее тела. В этот момент Эви казалось мне какой-то хрупкой… Как то самое бутылочное стекло, из которого был сделан ее медальон.
Словно прикоснувшись к ней настойчиво и грубо – я ее уничтожу.
Дурацкое непонятное чувство…
Но брать женщин силой было не в моих правилах.
Прикоснувшись к ее щеке, я медленно двинулся к разбитой переносице. Эви даже не дрогнула. Лишь из милого ротика вырвался лёгкий вздох.
– Болит, – раздался ее тихий шепот.
– Сейчас перестанет. В следующий раз будешь слушаться мужа.
– Ты мне не настоящий муж.
– Ты клятву давала, Эви. Настоящую, – тихо ответил я, лаская большим пальцем ее скулу. – Перед клириком.
– Ты меня заставил.
– Но дала же.
Эви открыла глаза. Стеклянные от непролитых слез и потемневшие от влечения, которому она так сопротивляется.
– Это ты убиваешь. Я же хочу спасти.
– Кого? Карлу?
– Не только. Мое согласие на этот брак спасет много жизней в будущем, когда тебя отправят на тюремный остров.
Я усмехнулся. Вот оно! Великое и никому ненужное самопожертвование. Ох, женщины…
– У каждого своя дорога, Эви. И как скоро разойдутся наши пути – зависит от тебя.
Она тяжело вздохнула, а я осторожно коснулся подушечкой большого пальца ее нижней губы.
– И там рана?
– Да, – солгал я.
Это был чертов гипноз. Но меня всего ломало от желания ею обладать. Это чувство было новым и ужасно злило.
Не хватало ещё привязаться к ней.
К черту!
– Все, – отрезал я раздраженно и поднялся на ноги. – Прими ванну и ложись в постель…