Сердце камня
Шрифт:
Женщина с голубыми волосами, свободно спадающими роскошным каскадом за спиной, смотрит на меня так, будто Зендер представляет им какую-то скотину с фермы. Она прикрывает рот ладонью, чтобы скрыть язвительную усмешку, и разворачивается к своей подруге, не обращая на нас внимания.
Не стоило мне подходить. Я пытаюсь сделать шаг назад, но ладонь Зендера сжимает мой локоть железной хваткой. Я не могу ускользнуть, не устроив сцену, а скандал — это последнее, что мне сейчас надо. На меня и так уже смотрят слишком много глаз.
— Вел, — произносит Зендер в своей привычной манере, но она
Велентин Тил склоняет голову вбок, изучая нас. Я чувствую, как его взгляд не упускает ни одной детали.
— Лисендер, — я готова поклясться, он промурлыкал это имя. Его голос невероятно мелодичный, с мягкой вибрацией, удивительно мягкий. — А где же ещё мне быть? Все только и говорят об этой свадьбе. И твоя прелестная сестра довольна известна. После всего, что ты рассказывал мне о ней на Куоре, как я мог устоять?
Бел смеётся, немного неловко. Она терпеть не может подобного внимания к своей персоне, но после всех тех статей в СМИ, окрестивших её «Кровавой невестой» и «Спасительницей Антееса», это стало неизбежным. Как я понимаю, Зендер работал над улучшением её репутации. И, как следствие, своей, разумеется.
Мою руку он так и не отпускает. Я продолжаю стоять, как неприметный предмет мебели, в который не осмеливаются ткнуть пальцем. Будто бы я влезла, куда ни звали.
Я перекатываюсь на пятки и предпринимаю новую попытку отступления. Безуспешно.
— Ты не представишь Петру, как полагается, раз уж притащил её сюда, Зендер? — с намёком спрашивает Бел. Не знаю, помогает она мне или наоборот. Я бы предпочла оставаться на заднем плане, наблюдать за окружающими, охранять принцессу. Серьёзно, я не создана для подобного рода вещей, и такое всегда заканчивается чьим-то недовольством. В лучшем случае.
— Конечно, — подхватывает он, будто только сейчас вспомнил обо мне. Как лестно. Ну, разве не джентльмен? Всего-то надо было оказаться в центре внимания против воли, чтобы увидеть его смущение. Вот только он совсем не смущён. — Генерал Петра Кел, герой Антееса, позволь представить лорда Велентина Тила…
— … ни разу не героя, — заканчивает за него Тил и берёт мою ладонь в руки, низко наклоняясь. Не успеваю я осознать, что происходит, или понять, как на это реагировать, он прижимается губами к моим костяшкам.
Моя рука вздрагивает, и в тот же самый момент сжимается горло. Я подавляю трепет удивления и, возможно, даже желания, хотя я думала, что уже давно задушила в себе все эти детские фантазии. Солдату они ни к чему. Совсем.
Он поднимает на меня глаза, скрытые тенью волос, и порочно улыбается. Всего на мгновение. Словно он знает, какой эффект произвёл на меня, и наслаждается этим. Думаю, он на всех производит такое впечатление. Судя по обожающим взглядам его спутников и растерянности Зендера, скорее всего, так оно и есть.
— Это честь для меня, генерал Кел.
— Лорд Тил, — отвечаю я, и отчего-то мой голос звучит холодным и отчуждённым, не впечатлённым. Как это произошло, я не поняла. Это не было намеренным, я просто не знала, как мне ответить. Заинтригованный блеск мелькает в его глазах, когда он выпрямляется, безупречно держа лицо. Даже представить
— Я слышал истории про оккупацию, — говорит он. — Ужасные трагедии, но в то же время истории о величайшем героизме и стойкости. Её императорское величество пожелала, чтобы я составил доклад о том, как это было на самом деле. И, само собой разумеется, королевская свадьба — это всегда отличный повод для радости и торжества.
— Она не верит нам? — спрашивает Кон. Каждое его слово как глыба льда.
Тил раскидывает руки в стороны:
— Напротив, жители Антееса — одни из немногих, кому она верит. Она не доверят СМИ, журналистам. Она считает, что за их словами стоят их собственные цели.
Я обмениваюсь взглядами с Бел, но в тот же момент вспоминаю сенсационные заголовки и жадные до внимания отчёты, появившиеся вскоре после освобождения планеты. Возможно, Императрица поступает мудро.
Но мы посылали им доказательства, официальные отчёты и в итоге нам были обещаны репарации. Империя, союзные планеты и все участники межзвёздных соглашений договорились наложить санкции на Гравию. Но не предприняли ничего конкретного. Пока что. Такие вопросы за раз не решаются. Это то, что известно на данный момент. Слова выскакивают раньше, чем я успеваю их обдумать:
— Так вы здесь, чтобы нас проверить? — спрашиваю я. Зачем давать ему ходить вокруг да около?
Не знаю, удивила я его или позабавила.
— Я её глаза и уши. Лисендер, признаю, каждое твоё слово было правдой. Зря я сомневался, — он улыбается мне, его глаза сияют от искреннего удовольствия. — Вы очаровательно прямолинейны, генерал.
Я не заметила, когда Зендер успел выпустить мой локоть, или я сама непроизвольно высвободилась. Но теперь я стою, никем не удерживаемая, и чувствую прилив раздражения. Что там Зендер болтал про меня?
Поднимая брови, отвечаю Тилу:
— Да, это всем известно.
Стоящий за его спиной Джондар становится белее снега. Бел пытается сдержать смех, потому что она тоже уже сыта по горло всем этим, и мы на многие вещи смотрим одинаково. Женщина с голубыми волосами, кажется, хочет меня придушить. Ну-ну, пусть попытается. Кон… С ним же всегда сложно. У него такое лицо, по которому ничего не прочитать.
Мы все знаем, что настаивать на моём присутствии на дипломатических мероприятиях — так себе идейка. Сколько раз мне нужно это доказать наглядно?
А затем на мою талию опускается рука: нежный и очень личный жест. Это рука Зендера. Я бы узнала его прикосновение из тысячи. Он неожиданный, этот жест поддержки, и я даже выразить не могу, как благодарна ему за это. Удивлена. Но благодарна.
— Не пора ли нам пойти на ужин? — беззаботно спрашивает Бел, как ни в чём не бывало. Словно я не намекнула минуту назад, что фаворит Императрицы — шпион, и все об этом знают. Она берёт Кона за руку, как любящая невеста, и с той же непринуждённостью ведёт гостей в обеденный зал, смежный с залом приёмов. Лорд Тил выступает вперёд, женщина с голубыми волосами, напряжённая и раздражённая, присоединяется к нему. Они идут впереди нас, хотя этот ужин вообще-то был устроен в честь Зендера.