Сердце красавицы склонно к измене
Шрифт:
— Я нужен банку, а не вы мне, — громогласно объявил он и ушел, ворча: — Августович говорил подъехать с утра, проблемы порешать, вот и порешали. Лучше некуда.
Остальные тоже начали роптать. У секретарши на коммутаторе высветился звонок по внутренней линии. Она сняла трубку и, обращаясь ко мне, бросила:
— Елена Максимовна, зайдите к Андрею Кондратьевичу.
— Евгения Максимовна, — поправила я ее терпеливо и поднялась с кресла. На лице секретарши моментом проскользнуло легкое недоумение:
— Ой, извините!
Я вошла в громадный кабинет с наглухо зашторенными
— Много там, в приемной, народа?
— Порядочно, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.
— И откуда набежали только, — вздохнул Конюков тяжело, — первый день на работе. Дарье сказал, что меня ни для кого нет, и полюбуйтесь. — Он сделал паузу, а потом осторожно продолжил: — Евгения Максимовна, а как думаете, кто-то из них не может меня того — достать пистолет и пристрелить? Вдруг среди них убийца?
— На маньяка никто из них не похож, а профессионалы так не действуют, — ответила я, — хотите, я их буду обыскивать при входе, или пригласим парня из службы безопасности здания с металлодетектором.
— Нет, вы что? — отмахнулся клиент от моего предложения как от ереси. — Ладно, идите.
Я вышла, а он начал прием. Опасений, что ему грозит беда, у меня не было, поскольку в здании имелась достаточно мощная охрана и камеры при входе. Какому киллеру нужны такие сложности, если есть сотня более простых способов избавиться от человека, не подставляя себя. Минут через двадцать появилась Анастасия Сливянская — бывшая секретарша Портняжного, я ее ждала. Высокая, фигуристая, она напоминала тех женщин из русских селений, которые способны на скаку остановить коня и в горящую избу войти — только бы не стирать да не заниматься готовкой.
Одета Сливянская была в оливкового цвета юбку и белую блузку, поверх которой накинут жакет в тон юбке. На ногах — лодочки на высоком каблуке серебристо-оливкового цвета. Русые волосы до плеч завиты в маленькие колечки. Симпатичное простое лицо, с которого насмешливо смотрели большие голубые глаза. Мое внимание приковала грудь девушки размером даже поболе, чем силиконовые прелести жены Конюкова. Не из-за этих ли достоинств Портняжный так трепетно заботился о судьбе своей бывшей секретарши?! Другой на его месте мигом бы вычеркнул из списков инвалида. Войдя, она, щурясь, посмотрела на новую секретаршу и весело воскликнула:
— Что, заняла мое место, сестричка?! Надолго ли?
Родственница Портняжного покраснела, не зная, что сказать. Сливянская сжалилась над ней и произнесла с грустной улыбкой:
— Да не тушуйся, сейчас выпью стакан воды и посмотрю, что ты тут натворила в мое отсутствие. На вид ты сообразительная, освоишься. А на нет и суда нет.
Уверенным шагом она направилась в комнату напротив кабинета Конюкова, где в помещении, смежном с конференц-залом, находился кафетерий. Я пошла за ней. В дверях представилась Сливянской как консультант по безопасности и проскользнула следом.
— А что вы от меня-то хотите? —
— Я работаю неофициально. Подчиняюсь лишь новому председателю правления, — пояснила я. — Все, что вы мне расскажете, обещаю, останется между нами. Моя задача лишь в том, чтобы найти отравителя. Вы сами разве этого не хотите?
Сливянская самым внимательным образом изучала графин с водой и бокал. Услышав мои слова, она с гримасой ненависти на лице переспросила:
— Хочу ли я, чтоб этого гада поймали? — И сама же ответила: — Да, я хочу, чтобы он сдох, проклятущий. У меня теперь почки практически не работают и куча других болячек вылезла, сердце прихватывает. А как вспомню этот кофе, вообще блевать тянет. Чай дома и то страшно пить. Я-то думала, что просто с моющим средством что-то не то — не смывается до конца. Заваришь кофе, а на нем — такая пленочка. Августович на меня кобеля спускал, что посуду плохо мою. Я на кофе грешила. Да ведь и не подумаешь никогда, что тебя кто-то хочет отравить. Я еще легко отделалась. — Выговорившись, она налила себе полстакана воды, принюхалась к ней и выпила маленькими глоточками.
— По моим данным, отравитель — женщина, — произнесла я, присев на диван, — высокая, темные длинные волосы, среднего телосложения, с маленькой грудью. У вас нет случайно соображений, кто бы это мог быть.
— Ни малейшего, — пробормотала Сливянская задумчиво. — А откуда такие подробности?
— Из достоверных источников, — заверила я. — Зайдем тогда с другого бока. Когда вы вернулись с обеда, не встретился ли вам кто-нибудь из работников банка, спускавшийся с этажа приемной или этажом ниже, идущий от лестницы?
— Лерку встретила, начальницу по связям, — ответила Сливянская и спохватилась: — Но она не могла. Мы с ней подруги. В обед всегда в приемной сидим, болтаем. Она отпадает.
У меня на сей счет были свои соображения, поэтому я спросила:
— Анастасия, а как же так вышло, что вы отравились, а она нет, хотя в обед пили кофе вместе?
— Вы прям Шерлок Холмс какой-то, — усмехнулась Сливянская, — все элементарно, Лерка не пьет кофе, только зеленый чай, говорит, заботится о фигуре. И хватит на нее нападать! Говорю же, это не она.
— Какие у нее были отношения с Портняжным? — невозмутимо продолжала я. — Имеются в виду не рабочие, а личные. Как развивался их роман?
У Сливянской был такой вид, будто я застала ее на месте преступления. С внезапно заалевшими щеками, она запнулась, не в силах издать ни звука.
— Не смущайтесь, — подбодрила ее я, — мне все известно о любовных похождениях Портняжного. Вы ведь тоже не избежали его внимания. Почему я спрашиваю? Потому, что хочу услышать вашу версию. Не тревожьтесь, ваши откровения не появятся на страницах газет. Гарантирую конфиденциальность. — Мои слова были всего лишь блефом. О сказанном я только догадывалась, но уверенный тон сделал свое дело, и Сливянская попалась.