Сердце льва
Шрифт:
— Ты счастлива, Беренгария? — спросила Джоанна, не спуская с Беренгарии восторженного взгляда.
Беренгария вскинула на нее глаза. Их сияние говорило красноречивее всяких слов.
— Все как в сказке, — прошептала она. — Я не перестаю изумляться, почему Ричард выбрал своей невестой именно меня? Он ведь такой… удивительный! Я полюбила его с первого взгляда, когда он появился при дворе моего отца. Мне никогда не доводилось видеть такого красивого, такого галантного рыцаря. А потом…
— Потом ты ждала его, — подхватила
— Но теперь ожидание закончилось.
— Я от всей души желаю тебе счастья! — растроганно воскликнула Джоанна.
— Спасибо! — улыбнулась Беренгария.
Неожиданно на ее лицо набежала тень.
— Джоанна, — медленно произнесла она, — а что будет с Алисией? Что она подумает, когда услышит…
— Какая нам разница, что она подумает? Главное, что ее теперь отправят к брату во Францию. Можешь в этом не сомневаться.
— Бедняжка!
— Не жалей ее, Беренгария. Она получила свою долю счастья при жизни нашего отца.
— Но ей должно было быть так стыдно!
— Она, по-моему, не считала их связь позорной.
— Но ведь быть любовницей постыдно!
Невинное дитя, вздохнула Джоанна. Дай-то Бог, чтобы у нее все было хорошо.
Она старалась не думать о том, доходят ли до Беренгарии слухи про сомнительную привязанность Ричарда к Филиппу и понимает ли она, что это значит.
Когда Ричард верхом на великолепном скакуне появился перед народом, толпа восхищенно ахнула.
Сегодня предстояло двойное торжество — бракосочетание и коронация, поскольку Ричард решил провозгласить себя властителем Кипра. Остров славился своим богатством, местные жители выражали недовольство правлением Исаака Комнина, а отдохнувшее войско Ричарда уже было в состоянии наголову разбить противника. И тогда все сокровища перейдут к нему! Он сможет оставить на острове своего губернатора и со спокойной душой отправится на священную войну. Ричард считал, что на Сицилии ему удалось добиться больших успехов, но на Кипре его дела обстояли гораздо лучше.
Желая произвести впечатление на своих будущих подданных, Ричард постарался придать себе как можно более величественный вид. Тем более что это было нетрудно: его красота и стать давно стали притчей во языцех.
Сейчас он напоминал божество, сошедшее с небес на землю: розовое одеяние, похожее на греческую тунику, было перехвачено золотым поясом, парчовую мантию украшали серебряные полосы и полумесяцы, алый головной убор был расшит золотыми нитями. Все сияло и сверкало. Как будто пред толпой появился небожитель.
Не доехав до храма, Ричард соскочил с лошади и пошел пешком, а его испанского скакуна вел под уздцы один из рыцарей, тоже роскошно одетый, хотя и не в столь богатом облачении, как король. Конское седло было обрамлено драгоценными каменьями. Киприоты никогда еще не видели такого великолепия.
В церкви состоялось венчание.
И не только женой, но и королевой Англии и Кипра! Вместо диадемы на ее голову возложили двойную корону.
А как бурно приветствовали их люди — и крестоносцы, и островитяне!
Потом Беренгария и Ричард сели во главе стола, и началось пиршество. Шуты паясничали, актеры пели и танцевали, Ричард тоже взял лютню и исполнил песню своего собственного сочинения.
«Это самый счастливый день в моей жизни», — думала Беренгария.
А вечером Ричард увел молодую жену в брачный чертог. Он не был очень страстным любовником, но Беренгария об этом не догадывалась. Ей он казался совершенством, и она благодарила судьбу за то, что та послала ей такого необыкновенного суженого.
А наутро после свадьбы к Ричарду явились посланцы от Исаака.
Комнин просил английского короля встретиться с ним на поле в окрестностях Лимассола. Он жаждал мира.
Ричард согласился, и встреча состоялась.
Ричард явился в праздничном облачении. Подъехав к краю поля, он заметил на его дальнем конце Исаака с небольшим отрядом солдат.
Ричард спешился и медленно пошел пешком. Прекрасного испанского жеребца вели под уздцы впереди него, как и в день свадьбы. Выглядело это очень величественно. Казалось, по полю шествует не человек, а полубог. На боку Ричарда позвякивал меч, в руке он нес королевский жезл. Ричард явился к Исааку как завоеватель, и кипрский правитель затрепетал.
Исаак упал на колени. Ричард милостиво кивнул и обратился к нему со словами:
— Ты молишь о мире? Что ж, это похвально, но ты должен возместить ущерб, который нанес моим людям.
— Я с радостью отдам им все, что забрал! — покорно пообещал Исаак.
— Мои люди потерпели кораблекрушение, а ты еще и отобрал у них все добро и бросил бедняг в темницу.
— Да, был грех, милорд. Но я искренне раскаиваюсь в содеянном.
— Ты должен понести заслуженную кару.
Исаак внимательно наблюдал за королем. Открытое лицо, честный взгляд голубых глаз… Правду говорят, английский король не похож на французского. Ричард прям и откровенен. Его даже прозвали рыцарем Да и Нет. Он никогда не кривит душой, в нем нет ни капли коварства.
Исаак понимал, что попал в весьма затруднительное положение, и клял себя на чем свет стоит. Зачем он позволил своим людям ограбить корабли Ричарда? Следовало, наоборот, приветить англичан, но кто же знал, что Ричард собственной персоной заявится на Кипр? Он же вполне мог утонуть! Да… вот к чему приводит опрометчивость. Неужели нельзя было выждать? Действовать всегда надо наверняка!