Сердце льва
Шрифт:
Может, стоит приказать Констанции привезти Артура в Англию, чтобы мальчик воспитывался при английском дворе?
Господи, да что за странные мысли приходят в голову еще нестарому мужчине, да к тому же перед свадьбой! Он и сам в состоянии продолжить род. Беренгария — здоровая и цветущая молодая женщина. С какой стати прочить в наследники сына своего брата?
Но в глубине души Ричард знал ответ. Знал, почему ему не хочется жениться. Его не волновали женщины, он не любил детей. Наверное, насмотревшись на свою собственную семью, на отца, против которого восстали его же сыновья, в том числе и он сам,
И тут же Ричард мысленно увидел лукаво усмехающегося Филиппа: «Только ли это, дружок?»
Нет, надо посмотреть правде в глаза. Он с головой погряз в сетях порока. А когда-то даже участвовал в разнузданных оргиях. Потом, правда, ему становилось стыдно, он каялся и на непродолжительное время переставал интересоваться всем, кроме боевых подвигов. Он — великий воин, с этим никто не поспорит, ему нет равных. И пусть потомки запомнят его именно таким. Больше всего на свете ему хочется изгнать сарацин из святой земли. Это будет главное дело его жизни.
«Но иметь хороших друзей тоже неплохо», — явственно услышал Ричард вкрадчивый голос Филиппа.
Почему, ну почему он не плыл вместе с Филиппом в Аккру? Что его ждет, когда они встретятся?
Ричард представлял себе насмешливую улыбку французского короля: «Как тебе нравится супружеская жизнь, Ричард?»
Проклятый Филипп! Он же прекрасно знает, что на свете, пожалуй, не было другого такого нерешительного жениха, как его близкий друг Ричард.
Только под утро Ричарду удалось уснуть. Когда он пробудился, день был уже в полном разгаре.
Услышав оживленные голоса солдат, король торопливо оделся и выглянул из шатра.
— Что тут у вас стряслось?
— Посмотрите на море, сир! Видите три галеры? Вон там, на горизонте?
— Вижу… Интересно, кто это может быть?
Ричард заволновался. На мгновение ему даже показалось, что перед ним галеры Филиппа. Наверное, они тоже попали в шторм, а ведь французские моряки не такие опытные, как английские. У них нет страсти к морским путешествиям, они вообще предпочитают передвигаться по суше. Так что, попав в шторм, моряки могли не совладать со стихией и сильно задержались в пути…
Но очень скоро Ричарду стало ясно, что это не французские суда.
— Я сам выясню, кто они и откуда, — решительно сказал Ричард.
Друзья принялись его отговаривать, но он лишь отмахнулся от них и, сгорая от любопытства, поспешил сесть в лодку.
Подплыв к галерам, Ричард достал трубу и крикнул что было мочи:
— Кто вы и зачем пожаловали на Кипр?
Человек, стоявший на палубе, ответил:
— Эта галера принадлежит владыке Иерусалима.
Ричард печально усмехнулся. «Владыка Иерусалима». Увы, теперь это пустой звук. Захватив святой град, сарацины свергли Ги де Лузиньяна, и с тех пор Иерусалимом правил Саладдин.
— Что вам здесь понадобилось?
— Я ищу английского короля.
— Можете больше не искать. Король перед вами.
Ричард поднялся на борт корабля, и Ги де Лузиньян почтительно приложился к его руке.
— Слава Тебе, Господи! — прошептал он. —
— Вы плывете из Аккры? — удивился Ричард.
— Да. Французский король уже там.
— Вот как? И что… Ему удалось покорить город? — ревниво поинтересовался Ричард.
— Нет, вояка из него никудышный. Зато интриган хоть куда. Я имел несчастье в этом убедиться на собственном опыте.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Ричард.
— Он строит мне козни.
— Но зачем? Он же, наоборот, рассчитывает отобрать город у Саладдина и отдать бразды правления в руки христианина.
— Совершенно верно, милорд, однако его выбор пал не на меня. Если мы отвоюем у сарацин Иерусалим… вернее сказать, когда мы его отвоюем, Филипп назначит правителем Конрада де Монферрата.
— Но почему?
— Потому что это его ставленник.
— Филипп всегда ищет выгоду для Франции. Что ж, он прирожденный государственный деятель.
— Отныне он мой враг. Я ищу союзников. Если мы объединимся, то сообща легко одолеем французского короля.
Ричард посмотрел на Ги в упор и медленно произнес:
— Друг мой, мы непременно все это обсудим.
Ричард сдержал свое обещание, хотя в тот момент его внимание было поглощено предстоящей свадьбой. Не следовало забывать, что Исаак отступил совсем недалеко и в любую минуту мог перейти в наступление. Однако островитяне не проявляли признаков враждебности. Напротив, они вели себя откровенно дружелюбно и радовались, что скоро можно будет от души повеселиться. Несмотря на то, что в глазах киприотов Ричард выглядел завоевателем, они уже готовы были признать в нем законного правителя. Такова была сила воздействия персоны английского короля на окружающих.
Обряд венчания должен был совершать личный капеллан Ричарда по имени Николас. Ричард не без тайного злорадства представлял себе, как разозлится архиепископ Кентерберийский, узнав, что его обошли в столь важном деле. Что ж, они женятся в походных условиях, им не до соблюдения вековых обычаев.
Разумеется, Ричард с удовольствием отложил бы свадьбу до возвращения в Англию, но после всего случившегося об этом не могло быть и речи.
Джоанна помогла Беренгарии надеть подвенечный наряд. Невеста выглядела просто великолепно. Длинные волосы, расчесанные на прямой пробор, были прикрыты прозрачной фатой; на голове красовалась бриллиантовая диадема. Лицо дышало безмятежным счастьем, изысканное белое платье облегало стройную фигуру. Сегодня Беренгария была особенно элегантной.
Джоанна залюбовалась невесткой. Слава Богу, наконец-то долгожданный день свадьбы настал! Теперь ничто ей не может помешать. Исаак Комнин наверняка не посмеет атаковать Ричарда во время венчания. Одержать верх ему не по силам, а Ричард так уверен в победе, что даже подумывает, не провозгласить ли себя королем Кипра. Островитяне на его стороне, а теперь еще и Ги де Лузиньян напрашивается к нему в союзники. Исаак не глуп, он понимает, что за вероломное нападение на Ричарда во время венчания ему придется жестоко поплатиться. Так что венчание пройдет без сучка без задоринки.