Сердце льва
Шрифт:
— Будь покоен, вас ждет щедрая награда, — заверил его Ричард и, окинув взглядом монашескую рясу, которую он надел вскоре после отплытия с Корфу, поинтересовался: — Как я выгляжу в этом одеянии?
— Несколько необычно, милорд, — ухмыльнулся пират.
— В таком случае, пожалуй, стоит переодеться. По-твоему, мне больше подойдет платье паломника?
Пират отрицательно покачал головой.
— Может, конечно, оно и ничего, но я, милорд, вижу вас в сверкающих латах с алым крестом на груди.
— А я вижу, что ты человек прозорливый, —
Переодевшись пилигримом, Ричард в сопровождении нескольких приближенных пересел на пиратское судно, а его корабль помчался на всех парусах догонять английскую флотилию.
Пираты обращались с Ричардом уважительно, а ближе к концу путешествия даже благоговели перед ним. Никто не сомневался в его отваге, все единодушно считали, что Ричард не зря получил прозвище Львиное Сердце. Пираты знали, что он не обманет их и непременно вознаградит в конце пути, ведь английский король славился не только храбростью, но и честностью. Рыцарь Да и Нет всегда держал свое слово. И очень многие его несчастья проистекали именно оттого, что, будучи сам удивительно прямодушным, он ожидал такой же искренности и от других.
Когда во время бури корабль понесло на отмель возле острова Лакрома, Ричард встал плечом к плечу с простыми матросами и работал не покладая рук. Однако спасти судно не удалось, и он вместе со всеми пересел на второй корабль, на котором и добрался до Рагузы. Там он щедро расплатился с пиратами и, по-прежнему в одеянии пилигрима, двинулся вперед уже по суше. Ричарда сопровождало несколько приближенных, которые везли на мулах тюки с богатой одеждой, драгоценностями и деньгами.
Очень быстро выяснилось, что в Рагузу Ричарда занес злой рок, поскольку тамошний правитель доводился родственником Конраду Монферрату, убитому по приказу Старика-Горца.
Ричард присмотрел для ночлега небольшую гостиницу. Он выдал себя за купца, возвращающегося после паломничества, и быстро сторговался с хозяином насчет постоя.
После чего вернулся к своим приближенным, и они начали совещаться, как вести себя в чужом, враждебном краю.
— Друзья мои, — сказал Ричард, — мы должны скрывать, кто мы такие. Но мне выдавать себя за слугу сэра Болдуина Бетунского бессмысленно, ибо я не справлюсь с этой ролью и тут же буду разоблачен. Лучше я назовусь богатым купцом из Дамаска, который присоседился к вам где-то по дороге. Зовите меня Хьюго… Хьюго из Дамаска.
— А куда мы пойдем, милорд? — поинтересовался Болдуин.
— Будем пробираться по побережью, избегая французских земель, — сказал Ричард. — Мне нельзя попадаться в лапы короля Франции.
— И Леопольда Австрийского, милорд, — добавил Болдуин.
— Мне этот Леопольд сразу не понравился, — насупил брови Ричард Львиное Сердце. — Его привела в Палестину жажда наживы, в нем нет ни капли смирения. Помните, как он водрузил свой флаг над Аккрой?
— О да, сир, — кивнул Болдуин. — Я это хорошо помню. И он, думаю, тоже.
Когда отряд Ричарда сел за стол, хозяин постоялого двора принялся развлекать их разговорами. Ему было обещано, что он не пожалеет о своем гостеприимстве.
Ричард хотел знать, часто ли в этих краях бывают паломники.
— Нет, — покачал головой хозяин, — у нас их не жалуют.
— Но ведь вы христиане! — возмутился Ричард. — Почему же вы не даете людям беспрепятственно пройти к нашим общим святыням?
— Потому что, господин Хьюго, есть злодеи, которые легко могут прикрыться платьем паломника, чтобы вершить свои черные дела.
— Да, это верно, — вынужден был согласиться Ричард. — Но ведь тогда вы и честного купца можете заподозрить в каком-нибудь злодеянии.
Ричард совсем не умел лукавить, у него что было на уме, то и на языке. И, конечно, на роль купца он совершенно не годился. Любой мало-мальски внимательный человек, подметив его величественные жесты, быстро угадал бы в нем короля.
— Мы всегда начеку, — с удовольствием принялся объяснять словоохотливый хозяин. — Ну а уж теперь — тем более. Мой долг сообщать властям про всех паломников, которые появляются в наших краях. Вы, верно, слыхали, что король Ричард покинул Палестину?
— Ах, вот как? — с деланным удивлением воскликнул Болдуин, не давая Ричарду вставить ни слова.
— Да, бедняга спешно возвращается домой. Брат норовит отобрать у него престол, да и другие враги не дремлют. Говорят, он нажил себе в Палестине очень много врагов…
— Что было совсем не трудно, — начал кипятиться Ричард.
Но Болдуин прервал его, небрежно махнув рукой:
— Да мало ли что болтают?! Нельзя же всему верить.
И Болдуин бросил жалобный взгляд на короля, умоляя его простить за то, что он перебил Ричарда. Так что не только сам Ричард, но и приближенные постоянно выдавали его инкогнито.
— Я слышал, против Ричарда Львиное Сердце выступают французский король, германский император и герцог Леопольд Австрийский, — не унимался хозяин. — Да и наш правитель точит на него зуб.
— За что? — снова не выдержал король.
— Нами правит князь Мейнхард Гориц, племянник маркиза Конрада Монферратского. А того убили по приказу Ричарда Английского.
— Это наглая ложь! — воскликнул Ричард.
И опять Болдуин дерзнул перебить короля, спасая ситуацию.
— А кто распустил среди вас такой слух? — спокойно поинтересовался он у хозяина гостиницы.
— Да все говорят! Маркиз должен был стать королем Иерусалима, а Ричарду это не нравилось. Он хотел отдать корону своему человеку, Ги де Лузиньяну. Хотя Конрад имел на нее законные права! Ну… спорили они, спорили… и наконец Ричард уступил. Но оказалось, что лишь для виду, а сам задумал погубить бедного Конрада.