Сердце матери

Воскресенская Зоя Ивановна

— Нидер мит дем криг! — раздельно произнесла Мария Александровна.

Роман

старательно записал русскими буквами на клочке бумаги.

— А как сказать «Долой царя и кайзера! Да здравствует социалистическая революция!»?

— Нидер мит дем цар унд кайзер! Эс лебе социалистише революцион!

— Ну, я думаю, хватит, остальное сердце подскажет.

Роман Игнатьевич с благодарностью посмотрел на Марию Александровну.

Она сидела в кресле, положив руки на подлокотники. Пальцы чуть шевелились и вздрагивали, словно раздумывали, чем бы еще заняться. Трудная жизнь и преклонные годы иссушили, исчертили морщинами лицо, и только глаза не погасли. В них светились мудрость и неутолимый интерес к жизни, большая человеческая доброта и материнская ласка.

1963–1965