Сердце мечты
Шрифт:
– Так ты хотела поговорить? Ну, начинай, я слушаю тебя.
Хотя, на самом деле, мне совершенно не хотелось ее слушать, я решил, что вопрос задал вполне учтивый. Раз она позвала меня, пускай первая и говорит, что хотела сказать.
– Потом поговорим - сказала Маша.
Ну, вот еще!
– Что значит - потом?
– Позже!
– слегка повысив голос, сказала Маша. Видно было, что она совсем не хочет со мной говорить сейчас, и зачем-то тянет резину.
– Позже?!
– удивился я - Маш, а ты хоть знаешь, что со мной произошло в тот вечер, когда ты меня прогнала?!
– Знаю!
– раздраженно отрезала она.
Тут я уж совсем был поражен, и даже не нашел, что сказать. Она это знает?! ЗНАЕТ?! Да откуда она может это знать?!
И жуткая мысль заставила меня содрогнуться. А вдруг.... Что если это Маша наслала на меня тех отморозков, чтобы отомстить за мою, якобы, измену?! Что если, это вообще ее рук дело?!
– Знаешь?
– пробормотал я - откуда?
– Все вопросы позже, а пока - наберись терпения.
Я не стал спорить, но все же, на душе у меня скребли кошки. Маша не объяснила мне, откуда она знает про мои приключения позапрошлым вечером, и теперь я не мог оставаться спокойным, и смотрел на нее подозрительно.
Лодка неторопливо миновала "Титаник", обогнула турбазы, и направилась в сторону моста. Путь ее, видимо, должен был повторить путь яхты, на которой мы с ней катались, и только при выезде из протоки, я уже не мог предугадать Машин путь. Сама же она теперь казалась мне какой-то другой. Да, ее волосы по-прежнему красиво развивались на ветру, и она была без татуировки и без сигареты, но мне не хотелось смотреть на нее. Постоянно нагибаясь в мою сторону, и отдаляясь, гребя веслами, она поглядывала на меня как-то странно и пугающе. То мне казалось, что в глазах ее скрыта какая-то уловка, или навязчивая идея, а то казалось, что она таит в себе жуткие мысли, которые готовится мне со временем сказать. А глядя на нее, мне то и дело мерещилось, что уголки ее губ как будто сопротивляются тому, чтобы растянуться в ухмылке, и в эти моменты в глазах ее мелькал недобрый огонь. Ощущение было таким, будто она специально тянет время, молчит, чтобы вывести меня из терпения, и наслаждается этим. И это было не похоже на Машу. Она стала какой-то другой, она стала такой же, как и все те девушки, которые раздражали меня своей развязностью, своей наглостью и повышенной самооценкой. И мне совсем не по душе было уже находиться рядом с ней. В конце концов, я отвернулся от нее, и некоторое время глядел только на волны и на окрестные берега, но долго это все равно не могло продолжаться. И когда я посмотрел на нее вновь, я увидел, что она поспешно спрятала улыбку, показавшуюся мне злорадной. И я уже не стерпел:
– Может, хватит молчать?! Скажи мне, наконец, в чем дело?!
– А если нет?
– с усмешкой спросила она.
Я и сам не знал, что сделаю, если "нет". Я сам дал согласие, когда залез в лодку, и изменить ничего теперь не мог. Разве что...
Я глянул на воду. Она была спокойной. Может быть...
– Нет, милый, не думаю - снова с насмешкой проговорила Маша.
– Что?
– Не прыгнешь - уверенно ответила она.
– Почему же?
– спросил я ядовито, возможно, слишком громко.
– Да куда ты от меня денешься, дорогой?
Я больше просто не мог успокоиться. Это что же? Намек на то, что я подкаблучник?!
– Ты не заговаривайся, дорогая - угрожающе сказал я.
– Да твои поступки выдают тебя с головой - не смутившись, сказала Маша - у тебя был выбор - мог и не залезать в лодку и уйти. А теперь уж сиди и помалкивай.
Я мог бы многое сказать сейчас, и вихрь слов вертелся у меня на языке, но я не стал ничего говорить. В итоге, я сложил руки на груди и уставился куда-то в даль, стараясь не смотреть на Машу, и вообще не производить лишних движений.
Лодка прошла под мостом, через заводь к извилистой протоке, и вышла к открытой местности, где Маша устремилась куда-то вверх по реке, и в сторону к дальним заросшим берегам. И я подумал, что, в конце концов, скоро мы причалим куда-нибудь, и Маша уже начнет говорить. Пока что, ей предстояло преодолевать
Небо по-прежнему было облачным, солнце слабо проглядывало через него тусклым пятном. А за берегом, который уже удалялся от нас, поднимался другой, высокий и бесконечный во все стороны. "Главная земля", как я называл ее про себя, на которой маленькие, словно игрушечные, домики дач расстилались, а после - поля и леса. Отсюда как на ладони была видна вся деревня. В ином случае, я бы только любовался этой природой и считал бы себя самым счастливым на свете. Ведь я не только снова любовался своими любимыми островами, да еще и был с Машей. Нет, сейчас не могло быть и речи о том, чтобы я был счастливым. На горизонте была одна неизвестность, и она томила душу. Я не знал, что ожидать от этой "новой" Маши, на которую я по-прежнему не желал смотреть, и уже чувствовал, что ожидает меня что-то не очень хорошее. И сознание опасности, как мощная грозовая туча, застилала глаза. Я не был сегодня рад тому, что мы выехали в эту открытую речную гладь, так далеко от дачи, и не был рад тому, кто был рядом со мной. Сомнения и страшные мысли стали мешать трезво думать. Я уже начал задумываться о том, что она специально везет меня куда-то далеко от дома, чтобы заманить куда-нибудь. Может, таким образом, она хочет отомстить за то, что я ее вчера "обидел"? Может, на каком-нибудь из этих безлюдных лесных островов меня ожидает засада, и под непроглядной листвой скрываются какие-нибудь головорезы, похуже тех, от которых мне удалось убежать. Или там сюрприз? Может, там она хочет... Да черт ее знает, что она такое хочет, а только не нравится мне это, ой как не нравится!
И вот мы уже были очень близко к островам, но Маша не собиралась причаливать к ним, а нашла между двумя островами прогалину, в которую и стала направлять лодку. А когда лодка оказалась за этими островами, повернула ее влево, и я увидел среди ближних и таких же заросших берегов что-то большое и ржавое. Затопленная и повалившаяся на бок к воде баржа, длинная, казавшаяся бесконечной, и Маша гребла прямо на нее.
Теперь я уже ясно видел, что ничего хорошего меня не предвещает. Явно гнусные намерения у Маши, если она выбрала плыть именно сюда.
– Маш, что ты задумала?
– спросил я.
– Потерпи еще одну минуту, и тебе это понравится - сказала она немного игривым тоном.
– Понравится?
– недоверчиво спросил я.
И тут Маша сказала то, от чего мне стало уж совсем не по себе, и я ни за что бы не поверил, что она способна сказать такое:
– Но ты ведь хочешь меня?
– Как?... Что...
– но я даже не знал, что сказать.
– Скоро сам все узнаешь - пообещала Маша.
Но меня теперь не так просто можно было успокоить. Причем здесь?... Что Маша хочет делать на этой барже? Хотя, я кажется понял... ЭТО?! Да я...
Трудно теперь было понять, что творится в моей голове. Хочу ли я Машу? Люблю ли я Машу? Нет, то, что я ее люблю, это уже совсем непросто сказать. Наверное.... Наверное, нет. Да, именно, нет. НЕТ! Сейчас я уже понял, что больше не люблю эту девушку. И теперь, после всего того, что случилось.... Да она же сама уже перестала меня любить! Разве это была любовь? Нет, все давно ушло, все забылось. И теперь, вот в такой ситуации, Маша хочет, чтобы мы с ней стали заниматься утехами? В этом заржавевшем и затопленном судне? Нет, Маша явно ненормальная!
А с этой мыслью, ко мне стали приходить мысли и похуже. Так может, это не просто секс? Может, после этого, она захочет убить меня? Или... ИЛИ КАСТРИРОВАТЬ?! Тут я чуть не сжался в ком, и не заскулил от этой мысли. Боже мой, Боже мой! Может, Маша вообще сумасшедшая, и я у нее не первый? А прежние ее мальчики уже убиты? И их трупы спрятаны здесь?
– Вот и приплыли - вернула меня к действительности Маша, и я увидел, как лодка слегка стукнулась носом о железный борт баржи. Маша поднялась на ноги со своего места и стала карабкаться на палубу. Я некоторое время сидел, не смея тронуться с места.