Сердце монстра
Шрифт:
Я находился в другом конце комнаты, спрятанный в шкафу, но мое тело чувствовало ее. То, как она произносила «О», как воздух вырывался из ее легких, а потом повис. Комната была пропитана ее болью и гневом.
Я поморщился от того, что упустил возможность сказать ей об этом.
– У твоей матери была своя маленькая побочка.
– Наступила пауза.
– Дуги. Дуглас, если быть точным. Какое гордое имя для гордого человека. Я помню, как вел себя твой отец, как он ходил с высоко поднятой головой, как будто думал, что сможет приручить
– Джорджи, мой отец…
– О, детка. Не смотри так. Я тогда мало что о тебе знал. И до недавнего времени ты меня здорово обманывала. Черт, почти думал, что люблю тебя. Может, это была моя любовь к твоей матери. Она была гипнотизирующей, скажу я тебе. И, может быть, я и не почувствовал ее вкус, но мне нравится думать, что у тебя был такой же вкус…
Я бросился к двери шкафа как раз в тот момент, когда услышал гортанный звук, вырвавшийся изо рта Кэти. Когда я распахнул дверь, ее рука так стремительно взметнулась, что я понял, что Джорджи будет слишком медленным, чтобы остановить ее движение. Маленький нож, который она, должно быть, спрятала на себе, был направлен прямо ему в горло.
Он увидел это слишком поздно, попытался увернуться, но она опередила его, как и большинство людей в своей жизни.
Нож пробил боковую часть его шеи, задев артерии и гортань. Глаза Джорджи расширились, а пистолет, который я не знал, что он держал в руках, упал на землю, когда он схватился за свою рану.
Однако Кэти не закончила. Она изогнулась, а затем оттолкнула нож от себя, разрезав ему спину
Он пробормотал «Кэти», когда они уставились друг на друга.
– О, нет, Джорджи. Ты, кажется, знаешь, что мое настоящее имя - Каталина. Пусть это будет последнее имя, которое ты произнесешь, истекая кровью на полу. Интересно, понравится ли тебе вкус моего имени на твоих губах, смешанный с твоей кровью, когда ты будешь захлебываться ею.
– Блядь, женщина.
– Я схватил ее за запястье и вырвал нож из ее рук.
– Мы просто должны были забрать ноутбук.
Глаза из серого тумана, наполненные вопросами и болью, посмотрели на меня.
– Ты знал?
Я вздохнул, доставая телефон из кармана.
– Теперь это не имеет значения, не так ли?
– Имеет. Ты знал. Вы все знали, и вы не сказали мне.
Я отшвырнул ее нож подальше от Джорджи и повернулся, чтобы набрать номер Данте.
– Нам нужна уборка у Джорджи.
– Уборка? У нас ни хрена нет в расписании. Я в середине…
– На этот раз Кэти ударила Джорджи. Я привел ее сюда. Нам нужна уборка. Сейчас же.
– Черт, мужик. Бастиан знает?
– Думаю, что я буду тем, кто скажет ему.
– Может, сначала позвонить Марио?
– Марио больше не тот, перед кем мы отчитываемся.
– Не будь дураком, Ром. Вы с Кэти ни перед кем не отчитываетесь. В этом-то
– Линия оборвалась.
Мы уставились на Джорджи. Его голос пропал, он корчился на земле, пытаясь отдышаться.
– Я уверена, что он заслуживает большей боли, чем эта, но мне не нравится видеть, как кто-то борется за последний вздох. Есть ли способ…?
– Ее голос прервался, когда она поднесла дрожащую руку ко рту.
Я кивнул, не дожидаясь, пока она закончит. Опустился перед ним на колени и быстро свернул ему шею.
Кэти зашипела от этого звука, и ее подбородок задрожал. Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
– Я не расстроена тем, что потеряла его, или тем, что лишила его жизни. Я просто… - Она выдохнула и закрыла глаза. Вытекло еще больше слез, и я подумал, есть ли способ собрать их в банку и продать тому, кто больше заплатит. Кэти не плакала.
Кэти, которую я знал, не заботилась настолько, чтобы плакать, ни о чем.
– Я просто потеряна больше, чем когда-либо думала, что могу быть, и я всегда смирялась с этим, смирялась с пустотой. А теперь есть ты. И я подумала, что это хорошо, верно? У нас все было хорошо в твоей квартире, Ром.
– У нас все хорошо, Каталина.
– Нет! Нет. Это все ложь.
– Она указала между нами.
– Ты построил это на лжи, Ром. И теперь я снова зла и пуста, за исключением того, что этот мудак посеял здесь семя цели.
– Она стукнула себя в грудь.
– Мое сердце вдруг перестало чувствовать себя потерянным. Оно наполнено. Полным гнева, мести и желания узнать, что, черт возьми, случилось с моей матерью, с моим отцом, узнать настоящую историю, стоящую за всем этим
– Кэти, оставайся, блядь, потерянной, - прорычал я.
– Мы можем быть счастливы с этим.
– Так было бы проще. Но мы просто перебиваемся, Ром. Что такое жизнь без цели?
– Беззаботная?
– попытался я.
Она покачала головой и пошла за своим ножом.
– Тебе нужно избавиться от этого ножа, а не держать его у себя.
– Он мой. В любом случае, это не имеет значения. Я перестала прятаться.
– Кэти, ты останешься со мной. Мы все уладим…
Она повернулась и направила лезвие в мою сторону.
– Я остаюсь там, где хочу. Я выйду на свет. Я устала от этого дерьма. Ты поможешь мне, и семья тоже. Если не поможешь, перелезу и через тебя, и через Бастиана, или…
– Или что?
– Или я умру, пытаясь. Моя кровь - это твоя кровь, верно? Ты либо со мной, либо против меня, Ром.
Черта была подведена, и она стояла там с брызгами крови на шее, красными точками вокруг золотого ожерелья Клеопатры, которое она носила, того самого, которое я достал для нее, потому что она не могла без него. Теперь она стала ею. Я знал это. Это было ее время. И мое время поддержать ее.
Я подошел к ней и захватил ее рот своим. Попробовал ее силу и отдался ей.