Сердце морского короля
Шрифт:
Алестар поморщился. Вот теперь разговор подходил вплотную к вещам неприятным, но и тянуть дальше было нельзя.
— Если я не верю в запечатление лично для себя, — сказал он как мог откровенно, зная, что глубинник почувствует малейшую фальшь, — это не значит, что я собираюсь лишить кого-то другого надежды на счастливый брак. Сегодня утром я узнал, что у нас с ней не может случиться запечатления. Тот признак… по которому тир-на Маритэль была избрана мне в супруги, обернулся против нас. Я могу запечатлеться с кем угодно, но не с нею. Если бы не это обстоятельство, я бы искал любой другой выход, чтобы не нарушить данное Карианду слово.
— Понимаю, — склонил голову Эргиан, одарив Алестара тяжелым задумчивым взглядом и, кажется, уверившись в его искренности. — И постараюсь убедить своего светлейшего отца и короля в вашей правоте. Хотя предчувствую некоторые… затруднения.
— Ну, если его величество предложит иной выход, который не повредит его дочери и устроит меня, я буду только рад, — утомленно огрызнулся Алестар. — Каи-на Герувейн? Каи-на Ираталь?
— Это… — Герувейн откашлялся и продолжил немного увереннее: — Это так необычно, ваше величество, что вполне может оказаться выходом. Хотя брачный союз между нами и Суаланой…
Он покачал головой, а Ираталь мрачно добавил:
— Такая свадьба если и лучше войны, то самую малость. Как бы нам, ваше величество, не оказаться между диким салту и голодным маару! Карианд оценит или нет, это еще неизвестно, а самим Суалану позвать…
Начальник охраны снова хмуро глянул на Эргиана, стремительно обретающего привычный вид: глаза кариандца насмешливо и жизнерадостно заблестели, на тонких губах мелькнула улыбка.
— Суалана, любезный каи-на Ираталь, — отозвался он, — слишком торопится справить наши похороны. А между тем, еще не вырос жемчуг для погребальных венков Карианду. Мой народ не забывает ударов в спину. И скольких бы из нас ни отпустила вечно голодная Бездна, Карианд будет жить — и помнить.
— Ираталь, — тихо сказал Алестар, заставляя себя сказать то, что начальнику охраны следовало узнать уже давно. — Мы не выдержим войну. Не сейчас. Я не зря требовал от вас клятвы молчания. В договоре с Суаланой ничего особо секретного нет. Ну, кроме моих планов на Маритэль. Тайна, которую вы должны беречь больше жизни, в том, что наше Сердце Моря пропало в день смерти моего отца.
Все! Слово было сказано, и отменить это уже не удастся. До боли в пальцах вцепившись в подлокотники кресла, Алестар видел, как проявляется ужас на лицах Герувейна и Ираталя, в это мгновение ставших на удивление похожими друг на друга. Потом Герувейн, еще не успев справиться с собой, повернулся к Эргиану, указывая на него взглядом и наверняка думая, что Алестар обезумел, если говорит такое при чужаке.
— Тир-на Эргиан давно об этом догадался, — уронил Алестар. — Не вижу смысла скрывать то, что принцу и так известно.
— Благодарю за исключительное доверие, — фыркнул Эргиан, окончательно становясь собой прежним. — Каи-на, умоляю, не надо смотреть так, словно вы уже прикидываете, где прятать мое тело. Да, я обязан осведомлять моего отца и повелителя о том, что происходит в Акаланте, и отвечать на его вопросы. Но на вопросы, которые не заданы, я могу ответы и придержать.
— Но вулканы… — растерянно протянул Ираталь. — Как же вы… И вчера, в Зале Совета? — вспомнил он о вихрях, которыми наглядно проявился
— С вулканами мне оба раза помог тир-на Эргиан, — честно признался Алестар, чувствуя невероятное облегчение. — Я дважды обязан ему жизнью и, что более важно, безопасностью Акаланте. А вчера — вот!
Он протянул руку, показывая кольцо Аусдрангов, и пояснил:
— Это осколок Сердца, утраченный во времена Ираэли и попавший на землю. Его вернула мне каи-на Джиад. Это, конечно, слабая тень того, на что способно Сердце, но достаточно, чтобы скрыть утрату. Пока скрыть. Если начнется война…
Он недоговорил, но Ираталь и так отлично представил, какой будет война с Суаланой без Сердца Моря, и содрогнулся.
— Если об этом узнают… — тихо и очень мрачно сказал он.
— Об этом уже знают, — жестко прервал его Алестар. — Суалана прозрачно намекнула, что им известно о пропаже Сердца. А еще им почему-то известно, что я получил возможность запечатления с суаланской принцессой, хотя я сам узнал об этом лишь сегодня и тоже лишь благодаря каи-на Джиад. Не многовато ли нитей ведет в Суалану? И это последняя причина, по которой я не могу отказать им напрямую! Сначала нужно понять, кто предатель!
— Если бы ваше Сердце моря оказалось у Суаланы, — задумчиво сказал Эргиан, — они бы не стали просить добром то, что могут взять силой. Без Сердца Акаланте не совсем беззащитно, однако воевать вам и вправду не стоит…
Стук в дверь кабинета прервал его на полуслове, а следом в приоткрытую дверь заглянул гвардеец, дежуривший в коридоре.
— Ваше величество! — доложил он, салютуя приложенной к сердцу ладонью. — Каи-на Джиад ожидает в вашей приемной и просит позволения увидеться, как только вам будет угодно. Дело, по ее словам, важное!
Джиад не ожидала, что в королевский кабинет ее позовут сразу, ведь Алестар наверняка собрал там советников для непростого и долгого разговора. Она рассчитывала, что ее просьбу просто передадут, а она сможет вернуться в спальню, поговорить с Лилайном и все-таки привести к нему целителей, как бы Каррас ни упирался в своем нежелании принимать помощь от иреназе.
Но незнакомый гвардеец вернулся и распахнул перед Джиад дверь, сообщив, что ее ждут.
Немного растерявшись, Джиад проплыла в тот самый кабинет, где всего однажды была при жизни Кариалла. После свадьбы Эрувейн, едва не обернувшейся горем, они с Алестаром рассказывали королю иреназе о случившемся. Сколько же изменилось за это время между ними! А кабинет остался прежним, словно и не сменил хозяина. Те же кипы кожаных и металлических табличек на столе, узкий шкаф, закрывающий нишу, где пряталась Санлия… И та же фреска на стене, разумеется! Взлетающая на гребне волны к ясному небу рыжекудрая принцесса иреназе…
За что она полюбила Эравальда Аусдранга? Был ли он похож на своего праправнука Торвальда чем-то еще, кроме умения предавать доверившихся ему? И случайно ли потомки Ираэль и Эравальда встретились через триста лет, чтобы в этот раз удача и расчет оказались на стороне Алестара? Божественная справедливость иногда запаздывает, но никогда не забывает.
— Прошу прощения, ваше величество, — опомнилась она, отведя взгляд от фрески и поклонившись сначала Алестару, потом — легким кивком — остальным присутствующим. К счастью, их было немного, и все ей знакомы. — Я никоим образом не хотела мешать! Если это возможно, я изложу свое дело позже.