сердце на двоих
Шрифт:
Джон покорно вздохнул. Ну разумеется, он всегда виноват во всем.
— Как это случилось? — спросил было Майкрофт, но Шерлок отделался от него, как и от Джона раньше, небрежной скороговоркой: все в порядке, зрение отличное, никаких больниц. К счастью, теорию Джона насчет «магической спермы» он не упомянул.
Майкрофт помолчал, обдумывая сказанное, и медленно спросил:
— Кто-нибудь еще знает?
Братья скрестили взгляды в одном из тех безмолвных поединков, во время которых Джон чувствовал себя неодушевленным предметом —
— Это слишком опасно, — внезапно сказал Шерлок.
Джон навострил уши.
— Что именно?
Шерлок лишь покачал головой, и за него ответил Майкрофт:
— Мы решали, даст ли Шерлоку преимущество над Мориарти сохранение новости о его выздоровлении в тайне.
Джон обдумал эту идею, стараясь не обращать внимание на продолжавшийся перед ним молчаливый спор.
— Нет, не даст, — сказал он наконец. — Хотя я не понимаю, при чем тут опасность.
— Почему же тогда вы проголосовали за «нет», Джон? — с любопытством спросил Майкрофт.
«Когда это мое мнение повысили до голоса?» — подумал про себя Джон и повернулся к Шерлоку.
— Это разделит твое внимание. Гораздо сложнее наблюдать, если притворяешься, что не делаешь этого, и темные очки здесь не слишком помогут. Это дело потребует от тебя полной сосредоточенности. Кроме того, какое тактическое преимущество ты получишь? — в нем заговорил солдат. — Если бы ты был один, это еще могло бы сработать, но поскольку такой вариант не обсуждается, — Джон смерил обоих братьев самым суровым взглядом, на который только был способен, — выгода остается спорной, ведь в моем зрении никто не сомневается. Да и кроме того, если ты появишься где-нибудь в полном одиночестве, Мориарти сразу же почует неладное.
Майкрофт покивал, но Шерлок взглянул на друга внимательнее.
— Джон, это официальная причина. А еще?
Джон переступил с ноги на ногу; Майкрофт посмотрел на него с удивлением. Похоже, он не догадывался, что Джон что-то скрывает. Шерлок ухмыльнулся, видимо, увеличивая на единицу свой воображаемый счет.
— Тебе будет тяжело, — искренне сказал Джон. — Да, конечно, ты любишь тайны, тебе будет интересно играть. Но тебе так не хватало всего этого... — он улыбнулся, вспоминая, каким Шерлок был в своей стихии. — Я имею в виду — наблюдать, видеть и замечать все, делать выводы словно ниоткуда. изумлять нас своей гениальностью. Проводить свои эксперименты в лаборатории Бартса, находить ответы, раскрывать секреты — без этого ты не был самим собой.
С каждым его словом улыбка Шерлока становилась все шире, и она была настоящей — не усмешка, не презрительный изгиб губ, а неподдельная, теплая, радостная улыбка. Майкрофт бросил было на брата короткий взгляд — и не смог отвести от него глаз.
— Я хочу снова увидеть тебя таким, — закончил Джон.
Глаза Шерлока сияли, он едва мог заставить себя стоять на месте. Джон уже начал было опасаться, что сейчас перед глазами Майкрофта предстанет наглядная часть
— Я же тебе говорил, — сказал он. Джону показалось, что эта реплика относится к какой-то другой теме.
— Говорил, — подтвердил Майкрофт. — И, к величайшему моему сожалению, я вынужден с тобой согласиться.
Он встал и с улыбкой повернулся к Джону.
— Не окажете любезность проводить меня? — осведомился он.
Бросив быстрый взгляд на Шерлока — вид у того был сердитый, но вроде бы он не возражал, — Джон послушно выпрямился и начал спускаться по лестнице вслед за Майкрофтом.
— Полагаю, именно в этот момент я должен был бы изречь банальное предупреждение о том, чтобы вы не смели разбивать сердце моего брата, — к немалому удивлению Джона начал Майкрофт. — Хотя если быть буквальным, не представляю, как вам удалось бы сделать это с Шерлоком.
Джон отреагировал так, как реагировал всегда, когда кто-нибудь из Холмсов вел себя особенно невразумительно, — то есть никак. Вместо этого он спросил:
— Почему опасно сохранять в тайне то, что Шерлок прозрел?
Остановившись у подножия лестницы, Майкрофт повернулся к нему.
— Если станет известно, что он видит, то Мориарти снова перенацелит свои угрозы с вас на него.
Джон понял, о чем речь, лишь через несколько секунд и ощутил прилив ярости.
— Вот оно что! Значит, этот паршивец хочет уберечь меня, вызвав огонь на себя? — с этими словами он развернулся и затопал по лестнице вверх, но Майкрофт поймал его за руку.
— Не надо, — резко сказал он. — Позвольте ему, Джон, — Майкрофт чуть ослабил хватку, но не разжал пальцы полностью. — До вчерашнего вечера я ни разу не видел его испуганным. Пожалуйста, Джон. Дайте ему это.
Они смотрели друг на друга — Джон на ступеньку выше, нос к носу с Майкрофтом, глаза на одном уровне, рука Майкрофта на его руке, — а потом с верхней площадки послышалось отчетливое: «Кхм».
Джон кивнул Майкрофту, отвернулся и пошел вверх, туда, где ждал его Шерлок с лицом чернее тучи. Не успел он поставить ногу на последнюю ступеньку, как Шерлок с силой толкнул его, притиснул к стене всем телом — не пошевельнуться, не сдвинуться, — обеими руками схватил его за голову, чтобы тот не мог отвернуться, и прижался к его губам в яростном поцелуе.
На стук захлопнувшейся за Майкрофтом двери он почти не обратил внимания: во всяком случае, потеря аудитории не остудила его ни на градус. Одной рукой он вцепился в волосы Джона, потянул, заставляя его склонить голову набок, и впился губами в шею, сильно, до кровоподтека; пальцы второй руки обхватили его горло.
Ни от кого другого на свете Джон не стерпел бы такого обращения. Рука на горле — это прямая и недвусмысленная угроза; ему пришлось заставить себя перебороть инстинктивный порыв к сопротивлению. Но он справился.