Сердце на ладони
Шрифт:
Костя мигал: соглашайся!
— Едем, — сказал Тарас,
— Будьте осторожны, мальчики, — ласково сказала Валентина Андреевна, когда они вышли с дачи, оба с ружьями за спиной. Мать радовало, что Славик подружился с Тарасом, с заводскими ребятами и, кажется, берется за ум.
Валентина Андреевна долго с нежностью смотрела им вслед.
Они вышли на луг. Был тихий, но уже по-сентябрьски бодрящий ранний вечер. Небо обложили низкие кучевые облака. Словно некая центробежная сила разогнала их в стороны, к горизонту: в зените ясно, а ниже лазурь
От луговых взгорков, выжженных солнцем до пепельного цвета, веяло осенней грустью. Глаз ласкала отава в лощинах, но и ее тон не напоминал о весне: ни одного цветочка — только темная, как зацветшая вода в болоте, зелень. На одном из пригорков стояла молодая осина, почти вся уже красная. Они прошли мимо. Тарас погладил осинку рукой и засмеялся — золотом своей листвы она напомнила ему Машу. Славик взглянул на осинку и все понял.
«Смеешься? Радуешься? Скоро ты у меня заплачешь», — он выплюнул окурок сигареты и зажег новую.
Они подошли к густой заросли высокого лозняка. За лозняком небольшая старица, на которой любят ночевать утки.
Вдруг Славик остановился, обернулся к Тарасу, который шел чуть отставая. Оскорбительно плюнул мимо него окурком. Снял с плеча ружье, поставил прикладом на песок. Глаза его гневно блеснули и потемнели.
— Один из нас сегодня должен умереть, — сказал он зло и серьезно. Тарас, хотя и почуял что-то недоброе, улыбнулся, как бы заинтересованный игрой.
— Условия: расходимся и сходимся в лозняке. Кто увидит первый… Случайный выстрел… Несчастный случай. Больше двух лет не дадут… не бойся!
Если б не блестели так глаза, не подергивались губы и пальцы лихорадочно не перебегали по граненым стволам двустволки, это можно было бы принять за очередную шутку Славика, пускай неуместную, детскую, но шутку.
Но сейчас Тарас разозлился:
— Для этой игры ты позвал бы Витю. И не ружья вам нужны — деревянные пистолеты. Аяь. перерос. Да и тебе пора…
— Ты гад! — закричал Славик, брызгая слюной. — Ты… Ты… Ты подлец! Я ненавижу тебя.
— За что?
— За что?! Она моя девушка. Я первый познакомился!.. Я первый!..
— Фью, — свистнул Тарас. — Погоди, ты о ком это?
— Идем, а то я тебя прикончу на м. дле! — выходил из себя Славик.
Тарас наконец все понял. Маша как-то рассказала ему, что она встречалась со Славиком. Не призналась только, что встречи эти продолжались и потом. Он не придал этому значения. Мало ли кто с кем раньше встречался! А оно вон как обернулось! Однако что это за метод решать такие вопросы? Скажи, пожалуйста, какой средневековый рыцарь!
— Дурак! Она что, твоя частная собственность? Ты откупил ее? Идиот! У нее своя голова на плечах. И не такая пустая, как твоя. Она сама может выбирать, с кем ей встречаться. Пошел ты… — Тарас выругался, повернулся и, поправив за спиной ружье,
В глубине души Славик, пожалуй, был рад такому исходу. Он даже подсознательно надеялся на него еще там, на заводе, когда в голову пришла сумасшедшая мысль о «ковбойской дуэли»: он знал, что Тарас стреляет лучше.
Тарас отказался, сдрейфил, удирает — это уже поч-ти его, Славика, победа. А победу надо закрепить. Тем более что злость не остыла, все еще кипела в нем.
— Стой! Буду стрелять! — Славик вскинул двустволку и выпалил вверх.
Тарас вздрогнул. Он шел с незаряженным ружьем, а этот тип, выходит, зарядил еще дома. «От такого шалого всего можно ждать».
Он повернулся:
— Стреляй!
Славик с поднятым ружьем двинулся к нему.
— Кто в тебя будет стрелять! Дрожишь? Побелел?
Действительно, Тарас побледнел и дрожал. Он был из тех людей, кого почти невозможно заставить потерять над собой власть. Но пусть остережется тот, кто доведет его до такого состояния! Славику, очевидно, казалось, что он и впрямь втоптал своего соперника в грязь — напугал, унизил, уничтожил. Что ему еще добавить? И он со всего размаха дал Тарасу кулаком в челюсть. Тот чуть покачнулся, сделал шаг в сторону, шире расставил йоги. На лице застыла кривая улыбка.
— Разве так бьют?…
Кажется, и не замахнулся вовсе, а Славик отлетел, как мяч, хлопнулся на колючую сухую траву. Ружье вывалилось из рук.
Вскочил и петухом налетел на Тараса. Тот снова будто бы и несильным Ударом опытного боксера отбросил его еще дальше. Славик завыл, пополз к ружью. Тарас поднял Славика, увидел, как заплывает подбитый глаз, спросил:
Хватит или еще?
Cлавик до крови прокусил ему руку. Тарас отблагодарил его двумя легкими пощечинами и толкнул в лозняк. Схватил его ружье и ушел. Славик сидел в кустах, закрыв ладонью подбитый глаз, и тихо скулил от злобы, обиды и боли.
Валентина Андреевна ужаснулась, увидев Тараса с двумя ружьями. — А Славик?
— Лежит там,
— Как лежит?
— Я набил ему морду. Не умеет обращаться с ружьем.
— Что у вас случилось, Тарас?
— Ничего. Он расскажет, — уклонился от ответа Тарас, передавая Валентине Андреевне ружье.
Но разговор услышала Наташа. Вскочила в комнату, сообщила родителям с восторгом:
— Тарас набил Славику морду.
— Что ты плетешь?! — возмутилась Галина Адамовна.
Девочка встретила брата на пороге, повисла на шее.
— Тарасок-голубок, расскажи, как ты учил его стрелять?
— Кого?
— Кого? Славика!
— Боже мой! — всплеснула руками Галина Адамовна. — Да у тебя распухла щека. Что случилось?
Встал с качалки Антон Кузьмич, подошел, повернул сына к окну, тихо свистнул — удивился.
— Ничего, силенка есть. Больно? В понедельник сделаем снимок, как бы трещины не было.
Отец ни о чем не расспрашивал, как всегда. Он ждал, надеялся, что сын расскажет сам., И Тарас действительно предложил: