Сердце напрокат

Серова Марина Сергеевна

– Слушайте, Евгения, вы уверены в том, что причина именно в этом? – неторопливо проговорил Скрынник. Все-таки я его не убедила! Вот упрямый тугодум!

– Нет! – злобно огрызнулась я. – Не уверена! Но это единственная версия, которая все объясняет! Станислав Новицкий в жизни никому не сделал зла… ну, не считая Крошки Иванова, у которого увел невесту… и Александра Голубева, который винит его в том, что Маша пострадала…

– Отлично! – кивнул Скрынник. – Завтра начнем разрабатывать эти две линии.

– Хорошо, – не стала спорить я. – Вы берите Голубева – со мной он на контакт не идет. А я займусь Ивановым – у нас с парнем неплохие отношения.

Шагая к

двери, я сделала вид, что споткнулась, и на миг рукой оперлась о край кровати. Этих секунд мне хватило, чтобы понять, что за книгу читает господин Скрынник. Это был первый том «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма…

На следующее утро я отправилась на дело. Насчет Стаса можно было не беспокоиться – он с раннего утра ворковал по телефону с Машей Голубевой. Девушке было значительно лучше, и можно было не опасаться, что Стас помчится в больницу. В общем, я оставила юношу под охраной ребят Скрынника, а сама поехала по адресу, который раздобыла в базе данных под упоительным названием «Самые лакомые женихи Поволжья». Именно там под номером сто сорок семь значился Олег Михайлович Иванов, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения. «Девчонки, не упустите!!!» – гласила надпись под его фотографией.

Ну, я и не упустила. В восемь утра я заняла наблюдательный пост напротив дома, где проживал Крошка Иванов. Понятия не имею, во сколько начинают свой день юные миллионеры, но полагаю, что рано. Я вооружилась биноклем, запаслась термосом с кофе и парочкой бутербродов, прихватила кое-что из своего спецснаряжения и потому чувствовала себя готовой к любым неожиданностям.

Честно говоря, я не очень-то верила в то, что Иванов и есть наш взрывник. Два с половиной года назад, когда погибла Вероника, он еще в школу ходил. Но против Крошки был один сильный аргумент – юный миллионер без труда мог подложить взрывчатку в сумку Стаса. И он всерьез ненавидел моего клиента, причем имел для этого веские основания. Так что нельзя было просто отмахнуться от этой версии, следовало проверить ее, прежде чем отбросить. Да и круг подозреваемых у нас со Скрынником был не то чтобы очень широк. Каждый подозреваемый, можно сказать, на счету…

К полудню я успела выпить кофе, сожрать бутерброды и снова проголодаться, а Иванов все не показывался. Интересно, как успехи у Скрынника? Тоже без толку таскается за папашей Голубевой? Вообще-то контуженый ветеран Афгана годился на роль взрывника куда больше, чем мальчишка-миллионер. Но при чем тут Белоцерковская?

Кстати, выяснить, причастен ли Александр Голубев к покушениям на Стаса, не так уж трудно. Достаточно узнать, был ли он в Москве в тот день, когда в Новицкого-младшего стреляли…

Только я решила позвонить Скрыннику и подать ему эту идею, как появился Иванов. Я прогрела мотор, чтобы сразу же ехать за его черным «Паджеро», но юный миллионер не спешил садиться за руль, а пешком зашагал по улице. Я занервничала. Конечно, преследовать кого-то на колесах очень удобно. Но если Крошка свернет, к примеру, под «кирпич», я рискую его потерять. Поэтому я выскочила из машины и пошла за парнем.

Иванов никуда не спешил. Просто брел по улице, никакой охраны у миллионера не наблюдалось. Да, глядя на этого тощего парнишку, никто бы и не подумал, что перед ним один из самых привлекательных женихов Поволжья…

Так, если Иванов в ближайшее время не совершит никаких подозрительных действий, придется идти на контакт. Ну что я буду таскаться за ним? Наружное наблюдение имеет смысл в том случае, если ты знаешь, чего ждать от объекта. А Иванов, может быть, в сауну собрался.

Гораздо интереснее будет выйти на контакт

и допросить Крошку в тихом месте. Вести допрос я умею так, что неподготовленному человеку практически невозможно противостоять психологическому давлению. Ну а непсихологическому и подавно… Выясню, причастен ли Крошка к взрывам, а там посмотрим. Полиция его, кстати, отпустила, допросив. А это значит, что явных признаков его вины нет.

Так, вот впереди подходящая подворотня… сейчас втолкну Крошку туда, а потом сопровожу в свою машину.

Но осуществить задуманное я не успела. Из подворотни навстречу нам вышла бабенка в длинной шубе из искусственного меха. Высокие каблуки сапог задорно цокали по льду, голова была повязана шарфом, а половину лица скрывали темные очки – видимо, от яркого зимнего солнца.

И все-таки я его узнала.

Передо мной, виляя бедрами и грациозно помахивая сумочкой, шел по улице отставной актер, бывший преподаватель актерского мастерства, Илья Иванович Таратута собственной персоной.

Надо признать, загримировался он классно. И в роль вошел полностью. Женщина из него получилась убедительная, а не такая, как в фильме «В джазе только девушки», где герой постоянно теряет накладную грудь и спотыкается на каблуках. Таратута шагал легко – тренировался специально, что ли? Но ошибки быть не могло. В «Сигме» нас учили опознавать человеческие лица. До сих пор помню изматывающие тренировки – я сижу в кресле, а в темноте передо мной на экране мелькают кадры – бесчисленные физиономии. Белые, чернокожие, азиатского типа… Молодые и старые, мужчины, женщины, дети… в головных уборах и без. В очках. В париках и гриме. Если лицо мелькает повторно, надо нажать кнопку, и раздается сигнал – зуммер. Если ошибешься, получаешь легкий удар электрическим током. Чем дольше длится тренировка, тем быстрее мелькают кадры. Задача усложняется – в ход идут накладные бороды, усы, странные головные уборы… и удары током становятся все сильнее. Под конец чувствуешь себя лабораторной крысой. А из зала выходишь в мокрой майке. Но следует признать, эффективность такого жестокого метода высока. После двух месяцев тренировок по этой методике меня уже не могли обмануть ни темные очки, ни перемена пола…

Крошка свернул в подворотню, но сейчас мне было не до него. Я пристроилась за Таратутой, стараясь держаться так, чтобы не упустить актера из виду, но и чтобы не быть замеченной. Илья принимал кое-какие меры предосторожности – дилетантские, конечно. Так, всякий раз, как повернуть за угол, он притормаживал и бросал взгляд назад. Пару раз достал из сумочки зеркальце и оглядел пространство за спиной. Но я умею быть незаметной в толпе, и шансов увидеть меня у актера не было.

Илья куда-то спешил, и мне пришлось ускорить шаг. Одни раз Таратута зашел в магазин. Я встала в кассу через три человека после него. Таратута купил растворимую лапшу в картонных стаканчиках и бутылку минеральной воды. Поскольку супружеская пара передо мной выложила на ленту гору покупок, я бросила шоколадку, которую взяла для виду, обратно на стойку и без помех покинула магазин.

Наконец Илья добрался до цели – старенькой девятиэтажки в тихом дворе. Я притаилась за углом. Таратута ключом открыл магнитный замок на двери и вошел в подъезд. Я выждала, пока за актером закроется дверь, и тут же метнулась вперед. Придержала дверь подъезда, пока не стихло пищание домофона, и только потом проскользнула внутрь.

Актер поехал вверх на лифте, а мне пришлось бежать по лестнице, прислушиваясь, на каком этаже он остановится. Лифт долязгал до восьмого и замер. Я белкой взлетела на девятый и притаилась.