Сердце обмануть нельзя
Шрифт:
Залившись краской стыда и не поднимая глаз, Леони с болью в голосе сказала:
— Мсье, это ничего не меняет в наших отношениях. Сейчас не время продолжать разговор, но мы должны закончить его при первой же возможности.
Доминик постучал громче. С гримасой раздражения, исказившей смуглое лицо, Морган крикнул:
— Да входи же, Доминик, ради Бога! Не колоти так в дверь!
Когда Морган вновь посмотрел на Леони, казалось, что страсти, владевшей им еще мгновение назад, никогда не существовало. Холодным ровным
— Не думаю, чтобы мы могли решить наши дела одним лишь разговором. Приготовьтесь, моя дорогая, к тому, что вам придется еще несколько недель побыть моей женой.
Леони хотела возразить. Но вошел Доминик, и удобный случай был упущен. Бросив на Моргана испепеляющий взгляд, она стремительно покинула контору.
Доминик посмотрел Леони вслед, а затем перевел насмешливый взгляд на брата.
— Я не вовремя? Мне показалось, что пока ты разрешал мне войти, прошло чертовски много времени.
— Да брось, Доминик, хватит. У меня нет настроения шутить! — раздраженно прервал его Морган, глядя на дверь, за которой только что скрылась Леони.
— Извини! Может, мне прийти позже, когда ты будешь в лучшем настроении?
Морган принужденно рассмеялся. В голубых глазах мелькнул отблеск вины.
— Да, я сегодня немного не в себе. Я был несправедлив и груб. Ну, что, прощаешь меня? Доминик беззаботно махнул рукой.
— Прощать нечего. Но если я действительно пришел в неподходящее время, то могу прийти и позже.
— Нет. — Морган усмехнулся и добавил:
— Хорошо, что ты пришел сейчас, а не пятью минутами позже. Тогда я бы мог убить тебя за вторжение.
— О, даже так?
— Да, даже так, — спокойно сказал Морган, и улыбка сползла с его лица. Сев опять на угол стола, он спросил:
— Так чем я могу быть тебе полезен?
— Да ничем особенным. Впрочем, это не совсем так, — неохотно признался Доминик, странно посмотрев на Моргана. — Я хотел поговорить с тобой о твоей женитьбе.
О! — Морган вопросительно поднял брови.
Избегая его пристального взгляда, Доминик подошел к двери, которая вела во внутренний двор, и сказал:
— За последние дни много чего произошло. Я размышлял о том, что узнал о тебе, и кое-что поразило меня.
Он колебался, с трудом подбирая слова, но Морган подбодрил его:
— И что именно тебя так поразило? Ободренный, Доминик сказал напрямик:
— Я никогда не считал тебя лжецом. Более того, ты никогда не говорил полуправды. Но если ты и не врал в тот вечер, когда состоялся бал у Маршаллов, то потом ты стал обманывать всех нас.
Бросив на брата победный взгляд, Доминик добавил:
— Не спрашивай меня, как я узнал об этом, но теперь я верю, что ты действительно не женился на Леони. Мне кажется, ты стал жертвой какой-то шутки, кем-то когда-то разыгранной…
На лице Моргана заиграла улыбка, и он радостно сказал:
— Ну, Доминик! Ты просто обезоружил
— Не играй со мной в прятки, Морган! Вначале я действительно не знал, что и думать. Все было так неожиданно. Но когда прошло внезапное потрясение и я спокойно начал рассуждать о том, что произошло, то понял, что ты и впрямь никогда не видел Леони до тех пор, пока она, словно пушечное ядро, не ворвалась в ту ночь к тебе.
— Ну и…
— И я хочу, черт побери, извиниться за свою недоверчивость, и сказать, что, какая бы это ни была грязная игра, я готов протянуть тебе руку помощи. Для того, чтобы прикрыть удар со спины, всегда нужен союзник.
Несколько мгновений Морган пристально смотрел на Доминика и затем сказал:
— Ты прав, брат. Мне нужен союзник. Один Бог знает, как трудно понять человека, когда события развиваются подобным образом. Даю тебе слово чести, Доминик. Я никогда не видел Леони Сант-Андре до тех пор, пока Гайлорд Истон не привел ее на бал к Маршаллам. Клянусь тебе, я не женился на ней, и я — не отец Джастина. Только этой ночью я наконец осознал, что упустил из вида по крайней мере одну личность во всей этой истории — отца Джастина.
Коротко и сбивчиво Морган рассказал Доминику о своих подозрениях, и тот не мог обнаружить пробелов в его аргументах. Они обсудили и возможность того, что Леони придумала все сама. Но оба отвергли эту идею. Они чувствовали, что за кулисами этого спектакля стоит мужчина. Они даже предположили, что Клод Сант-Андре все еще жив, но потом отвергли и эту мысль. Более вероятно, что это был молодой мужчина — любовник или сводник. Он безусловно умен, так как сумел ловко подделать подписи и удачно выбрать Моргана в качестве объекта шантажа.
— Если мы найдем его, — мрачно заключил Морган, — то сможем распутать весь клубок.
— А слуги и Иветта подтверждают версию Леони?
Морган печально кивнул.
— Да, черт побери! Я опросил их подробнейшим образом, но все они твердят одно и то же. Я действовал разными способами, стараясь не возбудить их подозрения, пытался найти хоть какое-то несоответствие в их рассказах. Но надо сказать, что они оказались хитрее меня.
Во взгляде Доминика читалось недоумение.
— Но если ты знал, что никогда на ней не женился, то какого черта ты ее признал?
Криво усмехнувшись, Морган грубо ответил:
— А что я мог сделать, если ты, как, впрочем, и все другие, мне не верили, если Леони совала мне в лицо эти чертовы бумаги с моей подписью, если родители сочли, что Джастин — точная моя копия? Кроме того, — ухмыльнулся Морган, — если ты внимательно посмотришь на мою милую женушку, то, мне кажется, сам сможешь понять, почему я не отказался от роли ее мужа…
— Странно, но я подумал о том же. Она чертовски хороша. — И бросив на брата пристальный взгляд, Доминик спросил: