Сердце обреченных
Шрифт:
– Знаешь Ксюша, - начала девушка, - кто сегодня приедет к нам в гости?
– Неа? – честно ответила девочка.
– А вот к нам приедет мамина сестра тетя Инга, - малышка опять не поняла кто эта такая. – Конечно, ты ее не знаешь, но я ее прекрасно помню. Ты еще не родилась, когда она в последний раз здесь была.
По правде говоря, сама Аня не помнила, когда она в последний раз видела свою тетю, и ей жутко было интересно, как она сейчас выглядит. Девушка ее помнила такой как в детстве – высокой стройной девушкой с слегка рыжеватыми волосами и с кучей веснушек. Только глаза не помнила, какого они были цвета.
– Так вот, - продолжила
После этих слов у Ксюши округлились глаза, так как подготовкой к приезду гостей всегда готовились не они с сестрой, а их мать. Буквально все убирая, стирая, готовя она не подпускала почти никого к своей работе, позволяя только изредка помогать ей и то только на стол накрывать. Здесь было не до шуток, и поэтому девочка спросила:
– А как же мама? Она что не приедет? Будет с тетей Наташей?
– Мы и без нее справимся, - поспешила успокоить ее Аня, - тем более приедут Вик с Мари. Ты их прекрасно знаешь. Правда ведь? – она посмотрела на сестру и, получив утвердительный кивок, продолжила говорить.
– Они нам помогут тут управиться. И, кстати, нам немного и сделать надо. Это всего лишь немного после тебя дособирать и приготовить ужин. А перед этим мы вместе пойдем в магазин.
– Ура! Магазин!
– радостно закричала она. – Мы будем делать покупки! А ты мне купишь шоколадку?
– Если только маленькую, - и девушка стала набирать телефоны своих подруг.
Первой она позвонила Вики, которая уже была на подходе, а Мари, как всегда, долго возилась со своими шмотками, выбирая, что лучше надеть. Но как бы то ни было через полчаса они все вчетвером выходили из подъезда Ани.
Глава 11
Артур с Аминой сидели молча в зале вместе с бабушкой, которая вязала, по всей видимости, кофту параллельно смотря какой-то сопливый сериал по телевидению. За полчаса их прибытия, бабушка почти ничего не сказала им, только поначалу поворчала на их дядю Сашу, который быстро ушел… и все. Как будто их нет и не было никогда! Баба Лена всегда была со скверным характером и часто сорилась с своими родными, жившими с ней под одной крышей. Особенно сильно это ее качество проявлялось, когда те не слушались ее приказаний. Ребята это прекрасно помнили по своему прошлому, поэтому и не лезли к ней с вопросами или рассказами о своей жизни. В прошлом, когда их отец был еще жив, они вчетвером, а если быть точнее впятером вместе с бабушкой, жили здесь. Постоянные слезы, ссоры, упреки – без них, наверное, проходил только очень редкий день. И то это было только тогда, когда она уезжала к кому-нибудь в гости. Приехав сюда обратно в этот город, они честно ожидали, что будет все что угодно, но только не молчание.
А в квартире все осталось по-прежнему – все тот диван, все та же шторка. Буквально все! Только фотографии стоявшие на столе поменялись. Амина решила посмотреть их и поднялась со стула. Она молча подошла и стала вглядываться на лица в красивых рамках. У нее сжалось сердце, когда поняла, что на большинстве фото изображен отец. От нахлынувших воспоминаний о нем, девушка неожиданно для себя осознала что, хоть и прошло уже достаточно времени, она все так же ждет его прихода. Вот отец откроет дверь своим ключом и…
– Я тоже по нему скучаю, - неожиданно отозвалась бабушка. – Порой даже забываю, что его нет, - и, сидя все так же в кресле, заплакала.
– Бабуля, - только
– Баба Лена, - Артур сделал попытку переменить возникшую тему разговора, - А что вы вяжете?
Парень на уровне своей интуиции понимал, что если у него это не получится сейчас, то очень скоро здесь будет потоп. И дело совершенно не в том, что ему не хотелось видеть кучу слез, а в том, что совершенно не хотелось портить день своего приезда, наполняя полностью хоть и чужими, но страданиями.
– Да так просто, - ответила родственница, - вяжу, чтобы руки занять. Вы, наверное проголодались.
– Есть немного, - скромно проговорила Амина, а Артур только кивнул.
– Сейчас по быстрому приготовлю вам яичницу, - и тяжеловатой поступью направилась на кухню.
Ей потребовалось немного времени на приготовку простенького блюда, и достаточно скоро ребята уже старательно работали вилками. Они были, мягко говоря, голодны, так как на часах уже почти три, а во рту с самого утра ничего не было.
Бабушка тактично подождала, пока они доедят все со сковородки, и уж тогда начала потихоньку их расспрашивать.
– Как дела у вас? – с этого вопроса бабушка начала свой разговор, - Как доехали?
– Спасибо. Все нормально. Все хорошо у нас.
Они почти хором ответили, боясь, что произойдет что-то еще.
– Я рада за вас, - невесело произнесла она. – А как мать?
Это был тактичный вопрос. На самом деле баба Лена задала его просто только потому, что так полагается. У нее в душе была сильная ненависть к Марине, приходящаяся матерью собственных внуков. Старушка с полной уверенностью считала последнюю убийцей собственного мужа и своего родного сына, и плевать ей было на то, что в момент смерти молодая женщина была в другом конце города.
– Работает, - коротко, словно отрезал, произнес Артур, но, быстро сообразив, что это было грубо с его стороны, перевел диалог в другое русло.
– А как ты тут поживаешь?
– Да как обычно… болею!
И тут понеслось. Старушка никогда не отличалась особой сдержанностью в описывании всех своих недугов и недругов, далеких и близких. Как обычно, она с удовольствием прошлась бы по всем своим знакомым, описывая все их мерзкие поступки и мысли. Бабушка, имея завидную для многих память, в мельчайших подробностях описывала все, как будто ничего и не изменилось. Как будто они и не уезжали никуда. От бесконечных рассказов ее отвлекла Амина, неожиданно перебив на месте где была жалоба на «чудесного вида» соседскую собаку, которая ей спать не дает ночью.
– А как дядя Саша? – как только девушка задала этот вопрос, бабушка в лице переменилась.
От той вечно жалующуюся на все старушку не осталось и следа. Лицо моментально перекосило злобой, и улыбка на ее лице стала довольно неприятной.
– Да без понятия, как он поживает, - голос бабы Лены выдавал сильную злобу в ней.
– Он совершенно испортился, когда стал встречаться с этой со своей шлюхой, на которой потом женился. Все елозит перед ней как щенок на цыпочках. Видите ли, он ее любит, - на этом месте она передернула плечами, и, отвернувшись в сторону, сплюнула, - жить без нее не может. Меня совершенно не приглашает к себе, как будто сторонится. Это она мозги ему, моему сынку запудрила, чтобы со мной реже видался, а Саша и соглашается. Сами видели как он сегодня поступил, гаденыш! Мать совершенно не уважает! Сын называется, с матерью не может повидаться нормально. А она же такая же, как и ваша, ведьма!