Сердце обреченных

Авежанковская Светлана

– Тетя Инга, - обратилась к ней Аня, боясь нарушить это только что начавшееся знакомство, но она уже не могла ждать, сгорая от пожирающего ее любопытства, - тебя так давно не было. Может, что-нибудь о себе расскажешь? Как у тебя дела?

Это был вопрос, который так ждала и одновременно боялась родственница.

– Да особо нечего рассказывать, - начала она и как-то странно переглянулась с бабушкой, после одобрительного кивка которой, продолжила говорить. – Как ты, наверное, знаешь, я живу в другом городе, где преподаю в местном университете.

–

Что правда что ли? – такого ответа девушка совершенно не ожидала. – Я как раз сейчас заканчиваю школу. Может мне поступить к вам?

– Это вряд ли разрешит твоя мама, Аня, - со вздохом произнесла она, - но, если по правде говорить, было бы неплохо.

– И я так думаю. А что ты преподаешь?

– Историю и социологию в основном, но иногда в отсутствие других преподавателей могу вести и другие предметы.

– Здорово! – глаза девушки уже загорелись, и ей захотелось узнать еще и еще поподробней. – А у вас можно отучиться на журналиста или актерскому мастерству? – сама девушка еще выбирала из нескольких специальностей и была в большой растерянности межу ними, так как потом следовало выбрать и вуз. – Или какая-нибудь творческая профессия?

Этим вопросом она хотела убить сразу двух зайцев – можно ли учиться рядом с тетей, а также просто поддержать с ней разговор. Сама девушка очень жаловалась подругам, что город достаточно маленький для хороших специальностей и, если есть в вузе места, то поступить почти нереально из-за высокого набора. Хотя многие люди бы поспорили с этим утверждением.

– Да, можно, - ответила родственница, используя одну из своих фирменных улыбочек, - но там достаточно высокий конкурс. Сама понимаешь, это один из немногих вузов города, куда поступить мечтает каждый второй выпускник. Там очень постараться нужно.

– А я и стараюсь, как могу. Мы тут с подругами решили поступать вместе здесь, но на разные специальности. Но, по правде говоря, узнав, что ты преподаешь, я бы просто хотела быть поближе к тебе и видеть тебя как можно чаще.

Далее разговор пошел об учебе. Пока они беседовали, а бабушка занималась с младшей внучкой, прошло достаточно времени. Все четверо даже не заметили, как в дверном замке щелкнул ключ.

Тиша со всех лап рванула к двери, чуть не снеся за собой цветок с подоконника и шторку, и стала мяукать, параллельно теряясь об дверной косяк в гостиной. После послышались и голоса пришедших родителей стоявших уже в коридоре. Сразу все, как будто по команде, замолчали.

– Дорогой, ты представляешь? – доносился возмущенный голос Лидии Николаевны. – Ее муж не может прийти с ней на корпоратив! И это еще не самое главное! – Она постаралась вложить в свои слова наивысшую важность. – Он даже не заедет за ней! Видите ли, у его друга в этот же самый День рождения!

– Знаешь, - попытался вразумить жену Алексей Владимирович, - если бы умой лучший друг отмечал такое событие, я бы тоже наверняка не поехал бы на очередной копроратив. Все-таки пятьдесят лет бывает всего лишь раз в жизни! И этот юбилей нужно как следует отметить.

– Ну, а заехать то

он мог бы?

– Ты бы тоже так ко мне бы отнеслась, если у твоей Натальи было бы празднество, да еще круглое? А? – укоризненно спросил муж.

– Ну…, - здесь видно она задумалась, взяв паузу. – Я бы хотя бы на такси приехала бы туда после корпоратива.

– Ну… Ну…, - передразнил ее супруг.
– Уже как положено и под градусом.

– Так, дорогой, у нас что гости? – неожиданно весело спросила она.

Судя по звуку, она как раз снимала свои туфли и наткнулась на не свою пару обуви.

– Мамины…

Повисла очередная неловкая пауза в разговоре, смутившая своим возникновением всех сидящих в гостином зале.

– Мама! – неожиданно. как гром среди ясного неба, закричала родительница.

С ловкостью разъяренной пумы, она, с сумочкой на перевес, ворвалась в зал к гостям, приняв крайне враждебную стойку и готовая в любой момент наброситься. В эту секунду женщина была менее всего похожа на человека.

– Ты…, – это первое что вырвалось из ее уст, когда поняла, что на ее собственном диване сидит ее собственная родная сестра и мило общается с ее собственной дочерью. – Ты… Да как ты смеешь сюда приходить! Тебя суда не приглашали!

– И тебе сестра привет, - тихо произнесла она, не боясь взглянуть прямо ей в глаза.

– Убирайся и не смей прикасаться к моей семье! Даже не появляйся в нашей жизни! Никогда! Ты, чудовище!

– Дорогая, - обратился к разъяренной женщине муж, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, положив на плечо ей свою руку. Этот жест в большинстве случаев успокаивал его супругу.

– Ты…, - неожиданно в голове Лидии Николаевны стала складываться картинка о происходящем вокруг. – Ты все знал и даже не рассказал мне!

– Перестань, - с твердостью в голосе сказал муж, но обманутую женщину не так то просто остановить.

– И это ты мне говоришь перестань? – с истерикой на самом краю закричала супруга и со всей силы отшвырнула руку мужа со своего плеча. – Я тут стараюсь ради наших детей, ограждая от всякой нечисти! А ты!

Тут ее взгляд упал на вазу с бабочками.

– А это что еще такое? – с возмущением чрезвычайной крайности сказала она. – Эта гадось никогда не будет в нашем доме!

Лидия Николаевна подошла к полке шкафа, куда была поставлена ваза, и, взяв в правую руку, из–за всех сил швырнула ее о входные двери. Осколки стекла, разлетевшиеся во все стороны от вазы, едва никого не сумели задеть.

– Мама! – от избытка нахлынувших эмоций Анну затрясла дрожь по всему телу и сразу же из глаз брызнули слезы.

Девушка посмотрела на то, что еще минуту назад было подарком ее собственной родной тете, но в глазах уже потемнело. От нахлынувшего отчаяния, она быстро смахнула слезы рукой и побежала в свою комнату, где и закрылась на замок.

– Дура ты, сестра! – Инга пыталась как можно более спокойным тоном, одновременно вложив в него силу заговорить с взбунтовавшейся сестрой.

– Я… - взвизгнула рассерженная женщина.