Сердце-океан
Шрифт:
– Нет.
– Кто твои родители?
– Не знаю.
– Как ты здесь оказалась и зачем?
– Не знаю.
– Можешь что-нибудь рассказать о себе, своей жизни?
– Я ничего не помню.
Пусть думают, что их эксперимент удался,-решила я тогда,-может быть, тогда не станут меня больше ничем травить и отпустят. Я уже знала куда пойду, если выберусь отсюда.
– По-моему, все в порядке,-сказал Боскус то ли мне, то ли тем двоим, что стояли рядом.
– Проверить не нужно, считаешь?-усомнилась женщина.
– Я и так вижу,-ответил Боскус и снова
– Немного. Вы ведь мне расскажите, что со мной случилось?
Мне не терпелось услышать, ради чего все это было затеяно.
– Конечно,-обрадовался Боскус и добавил:-Ничего страшного с тобой не случилось.
Ты потеряла память. Это бывает.
– Но почему это произошло со мной?
– Ты упала и ударилась головой.
"Ну, просто мексиканский сериал",-усмехнулась я про себя и снова спросила:
– Когда я могу уйти домой?
– А где твой дом?
– Не знаю. Вы не расскажите мне?
Боскус оглянулся на женщину. Та кивнула и подсела ко мне. Как оказалось, именно она отвечала здесь за легенды.
– Меня зовут Эл,-представилась женщина.-Я расскажу тебе о твоей прошлой жизни, чтоб она не стала для тебя чем-то новым и странным. Слушай. Тебе восемнадцать лет. Ты жительница Цезарии, гражданка Рима, единственная дочь цензора Солона. У тебя есть большой, красивый дом, обширные угодья и немало рабов.
Я изумилась и, кажется, слишком широко раскрыла глаза. Почему они не придумали что-нибудь из реальной жизни?
– Я понимаю. Тебя это удивляет пока, но ты привыкнешь,- стала убеждать меня Эл.-Это ведь твоя жизнь.
– Так у меня есть отец?-переспросила я, дивясь и думая о том, как же они представят мне моего мнимого родителя, да к тому же еще древнего римлянина?
– Да. У тебя был отец, но он, к сожалению, умер два года назад. Теперь ты круглая сирота,-грустно молвила Эл.
"Ну вот, и понарошку не дали побыть нормальным ребенком",- подумала я, а Эл продолжила:
– Но Солон был на хорошем счету у консула. Ты ни в чем не нуждалась и не будешь нуждаться. К тому же с таким приданым ты - завидная невеста. На сколько я знаю, у тебя уже есть и жених - ближайший друг твоего бедного отца Марк Сагдор.
– В самом деле?- весьма удивилась я.
Меня уже начинал разбирать смех. И в то же время я категорически не могла понять, зачем они внушают мне это. Для какой такой корысти может понадобиться подобная чушь?
– Но прежде чем уйти домой, ты должна пройти курс реабилитации,-предупредила меня Эл.-Вспомнить или заново выучить свой родной язык, ознакомиться с законами и нормами гражданской жизни и… отрастить волосы. Ты должна выйти отсюда такой, какой была до того, как потеряла память.
– А какой мой родной язык?-не поняла я.-На каком же я сейчас говорю?
Интересно, что они придумают.
– Этот язык остался в твоем сознании как некий архетип. А твой родной - цезарийский. Ты должна будешь его вспомнить.
Что за бред? Может быть, я попала в дурдом и вокруг меня сумасшедшие? Да, точно.
Это, несомненно, так. И как только я встречусь с
– Отдохни еще,-обратился ко мне Боскус.-С завтрашнего дня начинаются занятия.
Чем скорее, ты все вспомнишь, тем скорее окажешься дома.
Я кивнула. А они взяли и дружно вышли за дверь. Щелкнул запор. Я осталась одна.
Если они сумасшедшие, то почему спокойно разгуливают? Да где же я?! Что это за место? Кто эти люди? Тут я внезапно вспомнила о том, что говорил мне Боскус перед тем, как я отключилась. Он нес какую-то околесицу про другую планету. И после этого они нормальные? Они - сеятели… Так это секта! Ну, конечно! Нужно бежать отсюда. И как можно быстрей.
Я вскочила с постели и обнаружила, что совершенно голая. Проклятье! Где теперь моя одежда? Окон здесь не было. Я не имела понятия, где нахожусь и что мне делать. Я обмоталась простыней и стала расхаживать по палате в поисках чего-нибудь металлического и острого. Как назло все предметы, предназначения которых я не знала, ни коим образом не подходили для отмычки. Но вдруг я ощутила нечто тревожащее: по спине пробежали мурашки. Я внезапно почувствовала внимательный взгляд наблюдателя. Я всегда чуяла, когда на меня смотрят исподтишка. Даже и не разглядывая комнату, я тут же догадалась, что где-то притаилась камера. Как вести себя? Кто те, кто наблюдают за мной сейчас? Если это не сумасшедший дом, не больница и не секретная лаборатория, проводящая эксперименты над людьми, то что же?
Я уселась на кушетку и просто стала ждать. Моя нелегкая жизнь приучила меня не предаваться бурным эмоциям, все спокойно воспринимать и обдумывать, прежде чем решаться на что-то. Ситуация была не ясной. Возможно, ход, интуитивно угаданный мной в самом начале, и был единственно верным. В таком случае мне нужно пока придерживаться его. А значит, я потеряла память и искренне верю в ту чушь, что они тут мне несут. Так тому и быть…
Завтра наступило после того, как я снова проснулась. Мне принесли поесть. Еда была несколько необычной, но очень вкусной еще и потому, что у меня уже давно маковой росинки не было во рту. Кажется, это было мясо, правда на вкус незнакомое, и какие-то злаки, которые я тоже не определила. Фрукты - это точно яблоки и абрикосы, а вот напиток - черт его знает. Впрочем, мало ли на свете напитков и яств, которые я, сирота казанская, никогда не пробовала и не попробую.
Человек, приносивший мне завтрак, оставил дверь открытой. Я не сразу заметила это. Странно. Теперь меня не хотят держать взаперти? Или он просто забыл? Я было пыталась заговорить с ним, спросила, где это я нахожусь, но он удивленно посмотрел на меня и покачал головой. Я догадалась, что он не понимает моего языка.
И только я хотела, обмотавшись простыней, выглянуть за дверь, как тот же человек снова вернулся. "Наверное, вспомнил, что не запер дверь",-решила я сначала, но ошиблась. Он принес для меня одежду и, ткнув себе в грудь, произнес, видимо, свое имя: