Сердце-пламень
Шрифт:
– Сотворила чары Пути Разрушения, нарушив главное правило, – проговорила я.
– Да? – Алафира осеклась и смерила меня еще одним недобрым взглядом. – Странно, что не погибла…
Вообще-то, погибла. Но тебе, карга, об этом знать необязательно.
– Никогда о таком не слышала, – повторила Алафира и бросила взгляд на ворох непереписанных грамот.
Дарен все еще молчал, и это его молчание пугало меня все больше.
– Лесёна солгала нам, – меж тем проговорила Алафира. Я опустила взгляд, но резко подняла,
– Решать Совету. – Дарен повернулся к двери и отрывисто бросил: – Алафира, подготовь Терна для обряда перехода.
Лязгнули плохо смазанные петли, и на мгновение повисла тяжелая, почти осязаемая тишина.
А потом ее оборвало эхо удаляющихся шагов да стук посоха.
– Он был моим лучшим учеником, – Алафира указала трясущимся пальцем на стол. – А погиб из-за лжи. Лучше бы они разорвали тебя, предательница!
Я медленно поднялась и пошла вслед за Дареном.
Если кто-то и может сейчас мне помочь, так это он. Мой когда-то самый близкий друг. Мой нынешний заклятый враг.
Переходы вывели меня к подножию Главной башни.
Что задумал Дарен? Он сейчас же соберет Совет? Или… сразу отдаст меня Ворону и его Рати?
Нет. Нет. Нет!
Кто-то убил Терна. Важнее понять кто… Ворон может знать. Ворон должен знать.
Я дернула на себя тяжелую дверь и влетела в просторную палату. Сквозь узкие окна изливались последние мазки ночи, уже светлеющие предвестники утра. Светцы, зачарованные светить тут всю ночь, уже догорели, и я все-таки сделала несколько неуверенных шагов в полумгле.
Дарен хотя бы не убил меня на месте. Это уже можно называть хорошим началом?
Горловина палаты раскинулась дюжиной переходов и лестниц. Здесь легко можно заплутать. Мы с Дареном могли пойти разными дорогами. Кто знает, что ему захочется сейчас сделать? Прежде я была нужна, пока нужны мои силы. Дарен запросто мог сейчас выдумывать план, при котором моя жизнь снова стала бы разменной монетой.
Я прикрыла веки.
– Выведи меня к нему, – шептала я Нзиру, Крылатой, оберегу. – Не дай заплутать. Если мне суждено сгибнуть – пускай! Но не дай допустить разорения Светлолесья! Дай мне сперва остановить Ворона!
Как же я ненавидела Дарена в этот миг. Выбивая крошку, задыхаясь, с горящим горлом, с дрожащими от перенапряжения мышцами, с отпечатавшимся на обратной стороне век улыбкой Терна, со всем своим ужасом перед Вороном и его Ратью…
Что мне ему предложить? Как умолять? Чего вообще хочет Дарен?
Дарен хочет процветания для своего народа, а своим народом он нарек чародеев. Он уверен, что, сдерживая силу Рати, справится.
Но он ошибается.
Так что же нужно Дарену? И как я могу обернуть это сейчас в свою пользу?
Дарен
Нзир. Дарену нужен город. Он хочет постичь все его тайны.
А уж тут мне все-таки есть что предложить.
Я бежала наверх, перепрыгивая ступеньки. Меня мутило от страха, и я на каких-то последних, запредельных усилиях добралась до первой площадки. Темно-серый камень с выступами, с неровными гранями и всю широкую площадку покрывали плавно летящие хлопья снега. Здесь было так тихо, что даже не верилось, что такая кровавая ночь переродилась в столь безмятежное утро.
В Нзире светлело раньше, чем в Светлолесье, на которое рассвет ложился жемчужными оттенками, и тени, отбрасываемые башнями Нзира, делили их на полоски. Под обломками старого города виднелись леса и горы. Прищурившись от резкого света, я тем не менее быстро нашла его взглядом – Дарен стоял на краю и смотрел вниз. Черным, резким пятном чародей выделялся среди окружающей его местности. За спиной Дарена величественно и вместе с тем угнетающе вился плащ, и на мгновение я замерла, подыскивая слова.
– Я… – голос мой запнулся, вильнул, потерялся в горле, но потом снова обрел твердость: – Я искуплю свою вину, – продолжала я, стиснув кулаки для уверенности. – И не подведу тебя больше.
– Почему ты солгала?
Правая рука Дарена, облаченная в перчатку из тонкой черной кожи, легла на перила и что-то на них вычертила. На рукаве сверкнуло созвездие Аспида.
– Ты бы изгнал меня из Нзира, а я не хочу уходить. Мне дорого это место. Пусть я человек, но многое помню о Пути Разрушения, – уже тверже сказала я. – Я пригожусь, когда здесь появятся колдуны с таким Даром.
– Все, что я хотел знать, уже давно узнал из твоих воспоминаний, – неторопливо произнес чародей и затем повернулся, бросая тяжелый взгляд из-под полуприкрытых век. – Я тебе не палач, а ты не жертва, так что убери, пожалуйста, этот несчастный вид. Ты сама пришла сюда, в Нзир. Сама сделала выбор.
Держись, Лесёна. Не время вспоминать об этом. Не время для гнева.
– Да. Сама, – произнесла я и все-таки не удержалась: – Я помню, ведь это ты научил меня колдовскому обмену.
Чародей пристально посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на бездну. Потом еще раз на меня. И снова вниз.
Я потянулась к клинку на поясе.
Дарен криво усмехнулся и, перехватив, несомненно, отраженную на моем лице мысль, сказал:
– Я колдун, а не червенец. Я не стану тебя убивать только потому, что ты другая.
– Так ты не считаешь меня… предательницей?
Он повернулся и посмотрел на меня так, что душа ушла в пятки.
– А следовало бы?
«Вот и решающий миг. Если я хоть немного права, ты жадно ищешь мощь предков и тайны Нзира. И не устоишь перед этим».